тогдашнем позорном поражении сотрутся, поблекнут, погрузятся в небытие.

А вчера всё завершилось за час — полтора. Словно что — то сломалось в решающий момент — когда воин, бережно спрятав останки Зелёного Глаза, вбежал вместе с остальными внутрь территории, огороженной внешней стеной, всё уже было кончено. Озверевшие воины перебили сдавшихся магов, не успевших укрыться в подземельях, и тут прибыли командующие армией осаждающих… Немалого труда стоило убедить солдат, что главных зачинщиков следует оставить в живых. Воин припомнил одного из генералов — во главе небольшого отряда под бело — зелёным знаменем и, как и он сам, с магическим мечом. Рядом с которым всякая иная магия теряла силу…

Вот и могучая стена, которая, простираясь от башни к башне, образует гигантскую крепость — а точнее сказать, город. Город, который некогда был известным научным центром, где маги древности оттачивали своё мастерство; город, впоследствии превратившийся в рассадник опустошения и болезней.

Крохотная дверца, неразличимая уже с десяти шагов. За дверцей — крутой спуск вниз, за которым — низкий и тесный проход, вырубленный в теле стены. Тридцать шагов — и стена позади. И сразу же кажется, что попал в другой мир. Вместо уродливых, сплетающихся ветвями друг с другом деревьев — сады, фонтаны, мощёные булыжником дороги, достаточно широкие, чтобы могли разминуться шестеро всадников. Идеальная чистота; трудно поверить, что здесь располагались существа, от одного вида которых трава должна была бы увянуть, фонтаны — высохнуть, а земля — стать бесплодной. Всё аккуратно подстрижено, выровнено, ухожено. Просто глазам не веришь.

Вчера, правда, над всем этим великолепием стелился густой едкий дым, и в пылу сражения никто не обращал внимания на то, что находится вокруг. Лёгкий запах гари всё ещё висит в воздухе. И единственное свидетельство вчерашних событий — груды всевозможного добра. Оружие, сломанное и вполне пригодное; всевозможные части доспехов; одежда; всякий хлам, на который не польстился никто из нападавших. Никто, правда, не рвался как следует пограбить здешние сокровищницы: люди достаточно умны, чтобы остерегаться ловушек. Позаришься на красивую безделушку — и хорошо, если проклятие обрушится только на тебя.

Незадача, подумал воин. Надо было настойчивее отговаривать Шелна от похода. Ожерелье он, видите ли, припрятал. Не очень — то хочется далеко отходить — подобные проходы достаточно редки и плохо заметны. Учитывая, что между соседними Башнями по периметру стены среднее расстояние около километра…

И никаких знаков! Что — то Шелн стал совсем беспечным.

Хотя постойте… Что он сказал перед тем, как уйти? «Башня по левую руку, второй этаж»? Воин поправил ножны с мечом и, заранее испытывая удовольствие от того, что он скажет своему не в меру жадному спутнику, пошёл к Башне.

* * *

До Башни он добрался за четверть часа быстрого шага. Идти ещё быстрее не имело смысла — незачем утомлять себя раньше времени; идти медленнее также ничего хорошего не сулило. Мало приятного — устраиваться на ночлег поблизости от Башен, в лесу.

От Башни к центру города — крепости направлялась широкая дорога. Шагах в ста от входа в Башню находился бассейн; в центре его располагался небольшой фонтан. Как ни странно, он работал. Воин некоторое время наблюдал за тем, как течёт вода, и поразился, насколько она чиста. Говорят даже, что она целебная.

— Шелн! — крикнул человек что было сил. Беззаботно распевавшие птахи испуганно замолкли. Птицы здесь пели на редкость приятно — в особенности, по сравнению с похоронным плачем, раздававшимся снаружи. Действительно, другой мир.

Никто не отозвался. Ага, вот и знак. В последний момент Шелн вспомнил о том, что его, возможно, будут искать. Справа от входа была свежая метка, сделанная углем. Кленовый лист черешком вниз — что означало «всё в порядке, добрался без приключений». Ничего, мрачно посулил воин, оставляя рядом свой знак, приключения у тебя ещё будут.

Над входом в Башню красовалась чудом уцелевшая табличка с единственным словом — «Мерго». У каждой Башни есть своё имя…

Воин вошёл внутрь. Здесь ещё сильнее пахло гарью; пыльный пол был усеян разнообразными обломками и мусором. Да, нападавшие неплохо порезвились. Хорошо ещё, не стали ломать всё на своём пути и гадить где ни попадя. Бывало и такое.

Итак, куда дальше? Лестниц три; две из них, по правую и левую руку, спускаются в подземелья. Там делать нечего. Третья ведёт на второй надземный этаж. Ну что же…

Время от времени выкрикивая имя своего спутника и подолгу замирая, прислушиваясь, воин поднялся на следующий этаж и принялся обследовать все комнаты подряд, благо их было не очень много.

Спустя час он пришёл к заключению, что Шелна здесь не было. Вообще в Башне и вокруг невероятно чисто — когда это успели навести порядок? Правда, о возможностях магов ходило немало легенд — кто знает, вдруг попросту растянули один день на неделю — другую, вот и весь секрет. Вчера — то здесь была кровь и грязь, огонь и дым, разрушение и смерть. А сегодня только копоть и привкус гари напоминают о том, что произошло вчера.

Остановившись у выхода наружу, воин довольно долго раздумывал, что же теперь делать. Обходить Башни одну за другой, не иначе. Да и все остальные строения, если придётся. Дня на три работёнки.

Да только нет другого выхода: он пообещал молодой жене Шелна, что доставит её возлюбленного домой живого и невредимого. И почему это Шелн столь беспечен?

Воин вздрогнул. Ему показалось, что он заметил знак на стене левого спуска. Осторожно спустился на пару ступенек и покачал головой.

На правой стене красовался кленовый лист. Черешком вниз.

Стараясь не думать об обширных и многоэтажных подземельях, что образовывали под Башнями невообразимую паутину, воин зажёг предпоследний оставшийся факел и двинулся вниз.

Мусора под ногами стало больше, а в воздухе появились новые, неприятные запахи — плесень, распад, гниль. Здесь маги, несомненно, убирали спустя рукава.

* * *

Спустя пятнадцать минут путешествия по тёмному лабиринту воин утвердился в мысли, что здесь вообще не убирали. Тишину нарушал лишь стон сквозняков, вырывавшихся на свободу из незримых щелей. Время от времени с потолка срывались тяжёлые капли. Воды на потолке вообще было немало: местами казалось, что над головой, вопреки всем законам природы, собрались небольшие озёра — по ним пробегали волны, и чудилось — прикоснись к потолку рукой — и не ощутишь каменного свода, только бездонную толщу воды.

Человек не пытался прикасаться к потолку и не