Стихи (Вадим Габриэлевич Шершеневич) Страница 3 - Литвек

крылья,

Погасли в небе белые воскрылья,

И грустно никну - радостный жених.

К чему мольбы? К чему усилья?

Я - тьмы тоскующий жених.

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Метнулся предо мной, лежавшим в забытьи.

Я в небе увидал кровавые зарницы;

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Закрыл на миг все радости мои.

Так закрывают длинные ресницы

Глаза усталые твои.

Но ты - невеста осени певучей -

Словами тихими, как тонкою стрелой,

Метнула в рой воспоминаний жгучий.

Но ты - невеста осени певучей,

Подруга юная, горящая зарей,-

Низвергла скорбный рой летучий

Пред разгоревшейся зарей.

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Метнулся от меня, простертого в пыли.

Я в небе увидал златые колесницы;

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Сокрылся, приоткрыв все радости мои.

Так открывают длинные ресницы

Глаза горящие твои.

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

Дмитрию Рему

Пред иконой чудотворною

Я паду с молитвой вновь:

О, прости рабу покорную,

Охрани мою любовь!

Чтобы милый, светлокудрый

На измученных щеках

Не заметил блеклой пудры -

Я приму его впотьмах.

Будет думать он, что нежной

Девушке любовь дарит,

Вспыхнет страстью неизбежной,

Дерзко на постель склонит.

Платье расстегнуть поленится,

Резко разорвет атлас...

Отчего ж слезою пенится

Зеркало зеленых глаз?

С благодарностью целуя,

Обовьет усталый стан...

"Первый - ты!"- ему скажу я.

Господи! Прости обман!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

МОЛЬБА

Был чист огонь моих желаний,
И он ли небо оскорбил?
Н.Языков

Ушла печальной, оскорбленной

К своей девической земле,

И в строгости непримиренной

Затеплилась свечой во мгле.

И я побрел душою спящей,

Не пробужденной от тревог,

В окрестный полумрак и в чащи

И в пыль изъезженных дорог.

Срывал цветы я на откосах

И, как лунатик, брел вперед.

Проваливался часто посох

В утробу жадную болот;

Но и в болотах, на трясине,

Глядя в обманчивый рассвет,

Срывал с тоскою цветик синий

Тебе, о милая, в букет.

Я, весь в цветах полузавялых,

Прошел ночную глубину

И дрожью рук моих усталых

В твою вторгаюсь тишину.

Прости былые оскорбленья!

Я весь в цветах; я изнемог!

И жду, благая, примиренья,

Как солнца полевой цветок.

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ПЛЯСКА

Сердце вьется, как снежная птица,

Над твоею ночной красотой,

Заснежает метелью ресницы

И покой ослепляет мечтой.

И в твоем заблиставшем румянце,

Золотая любовь, я открыл,

Что ты хочешь в мучительном танце

С моим сердцем плясать меж могил.

И хоть знаю, что сердце заплачет

В лютых чарах плывущей весны

И мечтательно голову спрячет

В голубые старинные сны,-

Принимаю тебя, опьяненье!

Закрутись, мое сердце, в снегу!

Моя сказка, метели, томленье

На рассветном льдяном берегу!

В твоем взоре - два солнца, а груди -

Две звезды, что слепят небосклон.

Саломея! На снежном сосуде

Я несу тебе душу и сон.

Сердце вьется, как белая птица,

Над твоей огневой красотой.

Опрокинула в эти страницы

Ты безумного кубок златой.

Так восстань над моею метелью,

Захлестни покрывалом цветным,

Золотой путеводной свирелью

Уведи меня к странам своим!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

УЕДИНЕНИЕ

O, patria! ti rivedro.
Tancredi

Когда в зловещий час сомнения

Я опьянен земной тоской,

Свой челн к стране Уединения

Я правлю твердою рукой.

Земля! Земля!.. Моей отчизною

Я вновь пленен. Родная тишь!..

Но отчего же с укоризною

Ты на пришедшего глядишь?

Тебе был верен я, не знающий

Иных утех, чем грез о том,

Когда приду, изнемогающий,

К тебе я в сумраке ночном.

Из данного мне ожерелия

Я не растратил бирюзы -

Ни в час безумного веселия,

Ни в час настигнувшей грозы.

Смотри: венец твой окровавленный

Из горних, облетевших роз,

Как раб смиренный, но прославленный,

Я на челе опять принес.

Пусть в городах блудницы многие

От ласк моих изнемогли -

О, что тебе слова убогие,

Растерянные мной вдали,

И поцелуи бесконечные,

И сладострастья буйный хмель?

Тебе принес я речи вечные

И дух - увядший иммортель.

О, приюти меня, усталого,

Страны блаженной темнота,

И горстью снега бледноталого

Увлажь иссохшие уста!

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

Пройдя небесные ступени,

Сквозь тучи устремляя бег,

Ты снизошла, как дождь весенний,

Размыть в душе последний снег...

Но ты, мятежная, не знала,

Что изможденный плугом луг

Под белизною покрывала

Таит следы угрюмых мук.

И под весенними словами,

Растаяв, спала пелена,

Но, как поруганное знамя,