Память человеческая – не безгранична. Поэтому в этом разделе не будет дат. А место – одно и то же: город Пирятин. Причем не весь, а его пятачок (куток) за кирпичным заводом по направлению к селу Верхояровка. Половина из них вообще жила на улице Чкалова в домах, расположенных подряд, - №1 (читайте дальше «Выпила уксусную эссенцию»), №2 («Коньяк с петлей на шее»), №3 («Смерть среди пчел»), №4 (гражданский муж Агафьи) и №5 («Сад - кончины фасад»). Замечу: улица эта – новая, люди – с разных мест работы, раньше друг с другом даже не знакомые. И вдруг…
Я никому не судья. Да и судить-то за что?! Во-первых, каждый человек волен распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению. Во-вторых, еще неизвестно самоубийство - слабость или сила? Ибо, какую волю нужно иметь, чтобы, подчиняясь инстинкту самосохранения, в последний момент не изменить рокового решения?!
А сейчас – несколько абзацев о добровольном уходе из жизни, произошедшем не на нашем «кутку», а на соседнем. Расскажу об этом по той простой причине, что он – первый подобный, с которым я столкнулся в жизни.
…В Пирятине квартировал полк 25-й стрелковой Чапаевской дивизии. Естественно, пути солдат и местных девушек то и дело пересекались. Одной из многих была и Галя, которая жила на улице Красноармейской совсем близко, что, собственно, роли не играет, от воинской части. И случилась у нее со служивым любовь. И обещал он «своей ненаглядной» обязательно жениться. Как только грянет дембель…
Увы, юная девушка за «чувственными роялями» не разглядела «обманных кустов». Ее любимый исчез в тот же день, как истек срок службы – благо часть находилась буквально рядом с железнодорожным вокалом, причем в противоположном от дома девушки направлении: только бляху учел накануне до блеска начистить.
Узнав о предательстве, Галина вернулась в квартиру. Нашла веревку. Вытащила стол на середину комнаты. На него взгромоздила табуретку. Больший кусок веревки привязала к потолочному крюку, из нижнего смастерила скользящую петлю. Меньшим куском связала себе руки, затягивая узлы зубами. Взобралась на импровизированный эшафот, сунула голову в петлю и столкнула табуретку со стола.
Даже если в последний момент инстинкт самосохранения дал о себе знать, помочь себе лишенная чести девушка никак не могла – руки-то были связаны.
|
