укрепилась, он принял императорский чин, и уладил разгоревшуюся было гражданскую войну…

На улице Феофана Анастасьевича поджидал черный служебный автомобиль Трупного.

Трупной стоял рядом, пыхтел трубкой и лениво объяснял Николаю все особенности процесса бракосочетания.

Николай был одет в свадебный темный фрак, держал в руках цветы и очень волновался. По указу Хренорылова его восстановили в должности министра иностранных дел и выделили небольшой особняк в центре Петербурга, куда и собирались переехать молодожены.

— Что-то долго вы, уважаемый, хе-хе, Феофан Анастасьевич, — воскликнул Акакий Трестович, вынимая изо рта трубку, — невеста, небось, заждалась уже! Жених-то здесь!

— Потерпит, сестренка, — ответил Феофан Анастасьевич, залезая в машину.

До церкви доехали быстро. Шофер гнал на всю мощь, сворачивая в какие-то тесные улочки и узкие переулки.

— Ты, главное, не волнуйся! — наставительно советовал Акакий Трестович, который был женат второй раз и имел пятерых детей от обеих женщин, — с первого раза обручальное кольцо никогда не налазит! Расслабь пальчики, выдохни и — хоп — никаких проблем не будет, поверь мне!

У церкви толпился народ.

Стоило Николаю выйти, как толпа подхватила его, увлекая за собой внутрь, к невесте.

Феофан Анастасьевич и Акакий Трестович тоже оказались в центре веселящейся толпы.

Вскоре к ним присоединилась и Анна Штульцхер, с которой в тот вечер вообще произошла необычайная история. Она помнит только, что видела своего сына, летящего по воздуху, а затем проснулась у себя дома в кровати, облаченная в ночную рубашку, как будто и не было ничего. Вначале Анна подумала, что все ей просто приснилось, но затем пришел слуга и сообщил о пожаре в доме Бочариных и о смерти императора, и тогда все встало на свои места.

Сейчас же, на правах матери жениха, Анна провела Бочарина и Трупного в самый первый ряд перед алтарем и усадила на самые лучшие места.

— Как я волнуюсь, main got, как волнуюсь! — шептала она, от волнения переходя с русского на немецкий, — ведь они уже сейчас пойдут, да? Уже сейчас?!

Люди вокруг, большей половины из которых Феофан Анастасьевич не знал, и вправду стали утихомириваться и рассаживаться на своих местах.

Вскоре появились молодожены.

Елизавета, одетая в широкое белое платье, сжимала в руках небольшой букетик цветов, шла, опустив голову, и щеки ее заливал густой румянец.

Николай смотрел прямо перед собой, но было видно, как сильно он волнуется.

— Скоро и мои вот так… — прошептал Акакий Трестович, и вынул из кармана кружевной носовой платок, — оглянуться не успеешь, как замуж выйдут и разъедутся. И куда нам, старикам, теперь деваться, скажите?..

И Акакий Трестович громко фыркнул носом.

Но Феофан Анастасьевич его не услышал.

Взгляд его был прикован к молодой девушке, сидящей в ряду напротив.

Кто пригласил ее?

Виолетта Потемкина смотрела на молодоженов, приближающихся к алтарю, и взгляд ее был точь-в-точь, как у матери: чистый, пронзительный, умный, красивый…

И Феофан Анастасьевич поймал себя на неожиданной мысли, что хочет подойти к девушке, после церемонии, конечно.

В конце-концов, он уже знаком с ее родителями…

Так чем черт не шутит?..

февраль-сентябрь 2002 г.