которые, пришед туда по усердию, выкапывают в земле землянки и подолгу живут там, пропитываясь подаянием от приходящих на молитву, из коих каждый ставит себе в обязанность принесть с собою несколько хлеба, свеч и денег. Тогда-то эти пустынники… складывают целые повести чудесного, как самовидцы, приходящих укладывают на ночь ближе к озеру и заставляют их вслушиваться, приложив уши к земле. Уверяют между тем, что тот больше услышит чудесного, кто больше имеет усердия к этой святыне… и что усердных берег этого озера ночью убаюкивает, качая их, как детей в люльке, что, говорят они, все усердные люди чувствуют сами. Стр. CXXI.
Вып. V. Василий Буслаев, 4, 196–199.
* Богорадные старцы, в богадельне, странноприимнице и больнице. Стр. 29.
Вып. V. Гость Терентьище. 25–30.
* Боль в пояснице, чаще в спине, с нервным волнением, особенно когда что-то словно бьется или переливается, иначе в народе живчик. Стр. 55.
Вып. V. Гость Терентьище. 70–75. Стр. 56.
Говорит князь Роман сударь Митриевич:
Вып. V. Князь Роман. 2. 20–25. Стр. 97.
* Висками.
Вып. VI. Царь хочет убить сына. I, 55–60. Стр. 57.
Вып. VI. Царь хочет убить сына. III, I, 159–165. Стр. 66.
Вып. VI. Царь еще женится. 117–120. Стр. 113.
Вып. VI. Царь еще женится. III, 3, 38–41. Стр. 130
Вып. VII. Убиение Царевича Димитрия. 2, 28–29. Стр. 3.
* «Мастерьев, подмастерьев» — дохтуры, волхвы…»
Вып. VII. Прибавления. Терентий гость. 6-18. Стр. 48.
(обратно)
И расплатился Василий с попами и с дьяконами;
И которые старцы при церкви живут,*
Дает золотой казны не считаючи…
Она (Авдотья Ивановна, жена Терентьища) с вечера трудна-больна,
Со полуночи недужна вся;
Расходился недуг в голове,
Разыгрался утин * в хребте,
Пустился недуг к сердцу,
Опустился недуг ниже пояса,
Во те ли во нижни во черева…
Слова Терентищи: А кто бы де недугам пособил,
Кто недуги бы прочь отгонил,
От моей молодой жены,
От Авдотьи Ивановны,
Тому дам денег сто рублев —
Без единыя денежки.
«Ты не плачь, княгиня Марья Юрьевна,
Юрьевна ты, Лебедь Белая!
Я как съезжу в далеко-чисто поле,
Так сыщу там много знахарей,
Что могут тебе рассудить твой сон».
Скоро повел (Малюта Федора Ивановича) за Москву-реку
К этому месту ко Лобному
Ко этой плахе ко липовой,
Грозными казнити казнями
Очи вынимать косицами*
Язык вырезать из темени.
Тут воскрикнул наш Грозный Царь
Царь Иван Васильевич:
«Есть у меня лекари и дохтуры?[75]
Лечите дядюшке ногу правую,
А с Малютки Скурлюткина
Снимите с живого шкуру!»
Возговорит (Иоанн Гр<озный>) громким голосом:
«Подайте мне первого дохтура,
Залечал бы ему ногу в три часа!» (Миките Романовичу)
Говорит Майстрюк:…
«Как я сяду на калиновом мосту,
Да буду брать пошлину:
Со стариков похоронное,
Со старух повивальное»…
Умертвил себя Борис с горя ядом зме́йным,
Ядом зме́йным, кинжалом вострыим.
Ее (Оленушку Клементьевну, жену Терентия) с вечера недуги берут,
К полуночи ее немочь бьет,
К белой заре лихорадка трясет,
Немочь-то черная,
Лихорадка красная:
Пухота́, подживо́тна скорбь.
Тут возговорит жена молода
Оленушка Клементьевна:
«Ой ты гой еси, Терентий гость,
Ты славен-богат человек!
Что ты мастеров не спрашиваешь,
Подмастерьев* не допытываешь?»