а я всего лишь глупый поэт. Мне не справиться с этой загадкой. Я бы все запутал, а может, еще и подверг ее жизнь опасности. Я не могу. Это задача для специалиста. Поэтому я подумал о вашем агентстве. Вы ведь будете осторожны, правда? Может оказаться, что она не захочет помощи. А может, вы сумеете помочь ей без ее ведома. Вы знаете толк в таких делах. Вы займетесь этим, не так ли?

Я мысленно взвесил… Есть два типа людей, сеющих страх в любом приличном детективном агентстве: первый — это люди, являющиеся с сомнительным делом о разводе, которому придан вид легальности, а второй это люди непредсказуемые, живущие в мире необычных иллюзий, люди, которые хотят, чтобы их грезы стали реальностью.

Поэт, сидевший напротив, производил впечатление человека искреннего, но я не был уверен в его вменяемости.

— Мистер Пэнбурн, — сказал я минуту спустя, — я хотел бы заняться вашим делом, но сомневаюсь, что смогу. Я верю в вашу добропорядочность, но я всего лишь работник агентства и должен придерживаться правил. Если бы вы могли представить нам рекомендацию фирмы или частного лица признанной репутации, например уважаемого юриста, то я с удовольствием взялся бы за ваше дело. В противном случае…

— Но я знаю, что ей грозит опасность! — взорвался он. — Я уверен в этом!.. И я не могу делать сенсацию из ее затруднений…

— Очень сожалею, но я не прикоснусь к делу, пока не увижу рекомендацию. Но я уверен, что вы найдете множество агентств, которые не столь щепетильны.

Его губы дрожали, как у маленького мальчика. Он закусил нижнюю губу, и я подумал, что он сейчас расплачется, но он помолчал немного и заговорил:

— Пожалуй, вы правы. Вы можете обратиться к моему родственнику, Рою Эксфорду, — это муж моей сестры. Его слова будет достаточно?

— Да.

Рой Эксфорд, Р. Ф. Эксфорд, был видной фигурой в горнодобывающей промышленности; на Тихоокеанском побережье он был совладельцем по меньшей мере половины предприятий — ста двадцати.

В этой отрасли с его мнением считались все.

— Если бы вы позвонили, — сказал я, — и договорились о встрече на сегодня, то я мог бы сразу же начать.

Пэнбурн подошел к вороху какого-то хлама и извлек из него телефон. Минуту спустя он разговаривал с кем-то, кого называл «Рита».

— Рой дома?.. после полудня будет?.. Нет, тогда скажи ему, что я послал к нему одного господина по личному делу… по моему личному делу, и что я буду благодарен, если он сделает то, о чем я его прошу… Да… Узнай, пожалуйста, Рита… Это не телефонный разговор… Да, благодарю.

Он снова сунул телефон в этот хлам и обратился ко мне:

— Он будет дома после двух. Я попрошу передать ему то, что я вам рассказал, а если возникнут какие-то сомнения, то пусть он мне позвонит. Вы должны будете ему все объяснить: он ничего не знает о мисс Делано.

— Хорошо. Однако я, прежде чем уйти, должен получить ее описание.

— Она прекрасна. Это прекраснейшая женщина на свете.

Это превосходно смотрелось бы в объявлении о розыске!

— Речь не об этом. Сколько ей лет?

— Двадцать два года.

— Рост?

— Метр семьдесят два, может, семьдесят пять.

— Худощавая, средняя, полная?

— Можно сказать, что худощавая, но…

В его голосе послышалась патетика, и я, опасаясь, что он разразится гимном в ее честь, поспешил прервать его следующим вопросом:

— Цвет волос?

— Темные, такие темные, что почти черные, и мягкие, и густые, и…

— Да, да. Длинные или короткие?

— Длинные и густые, и…

— Цвет глаз?

— Вы видели когда-нибудь тени на полированном серебре, когда…

Я записал: "Глаза серебряные" — и задал следующий вопрос:

— Кожа?

— Идеальная.

— Ага… Но какая она? Темная или светлая, бледная или румяная?

— Светлая.

— Лицо овальное, квадратное или вытянутое?

— Овальное.

— Форма носа? Большой, маленький, вздернутый?

— Маленький и правильный. — В голосе его зазвучало возмущение.

— Как она одевалась? Модно? Какие любила цвета, спокойные или кричащие?

— Прек… — Я уже собирался прервать его, когда он сам сошел на землю и закончил вполне рассудительно: — Очень спокойные, обычно голубые или коричневые тона.

— Какие драгоценности она носила?

— Никогда ничего на ней не видел.

— Какие-нибудь родимые пятна, родинки?

Отвращение, отразившееся на его бледном лице, казалось, должно было испепелить меня.

— А может быть, бородавки? Или шрам?

Он онемел, но нашел в себе силы потрясти головой.

— Есть ли у вас ее фотография?

— Да, я вам покажу.

Он вскочил на ноги и, лавируя между предметами, загромождавшими комнату, исчез за прикрытой портьерой дверью. Минуту спустя он вернулся с большой фотографией в резной рамке из слоновой кости. Это была типичная художественная фотография — нерезкая, изобилующая тенями, — не слишком пригодная для идентификационных целей. Девушка действительно была прекрасна, но это ни о чем не свидетельствовало — ведь фотография была художественной.

— Это единственный снимок, который у вас есть?

— Да.

— Я буду вынужден одолжить его у вас. Верну сразу же как только сделаю с нее копию.

— Нет, нет! — запротестовал он, явно испуганный мыслью, что портрет дамы его сердца попадет в руки сыщиков. — Ужасно…

В конце концов снимок я заполучил, но вылилось мне это в большее количество слов, чем я привык тратить на пустяковые дела.

— Я хотел бы одолжить также какое-нибудь ее письмо, — сказал я.

— Зачем?

— Чтобы сфотографировать. Образцы почерка бывают очень полезными, например при проверке регистрационных книг в отелях. Люди даже под фальшивой фамилией время от времени делают какие-нибудь заметки.

Произошла еще одна битва, из которой я вышел с тремя конвертами и двумя ничего не значащими листками бумаги, на которых угловатым девичьим почерком было написано несколько строк.

— У нее было много денег? — спросил я уже после того, как с трудом добытые снимки и образцы почерка были у меня в кармане.

— Не знаю. Не спрашивал. Она не слишком ограничивала себя, но я не имею понятия ни о величине ее доходов, ни об их источнике. У нее был счет в Голден-Гейт- Трест-Компани, но много ли на нем денег, мне, разумеется, неизвестно.

— У нее было много друзей?

— Не знаю. Вроде бы есть, но я с ними не знаком. Видите ли, когда мы были вместе, то всегда говорили только о себе. Интересовались только собой. Мы были просто…

— И вы даже не догадывались, откуда она родом, кто она.

— Нет. Никогда для меня это не имело значения. Я знал, что ее зовут Джейн Делано, и этого достаточно.

— У вас были общие финансовые дела? Денежные сделки? Может быть, что-нибудь с ценностями?