без головы. Ему нечем было говорить. Эрик всего лишь два дня назад открутил вороньему чучелу голову. И теперь оно только шипело своей шеей.
— Фрр… что ты хочешь сказать? — спросил Командир-Штепсель, — фрр… так у тебя же головы нет. Что же с тобой делать?
Но чучело само догадалось: ведь оторванная голова лежала здесь же на шкафу. Чучело, прыгая на одной ноге, схватило второй ногой голову и приставило ее к шее, где голове и следовало быть. И сразу голова закричала:
— Карр, каррр!.. Товарищ Командир-Штепсель. Я знаю, где он спрятался, карр, карр! Я видела, куда он побежал!..
— И куда же, фрр, фрр?… — А вот там, за тем, как его… кра, краа… Чучело не успело закончить, потому что очень волновалось. Оно покачнулось на одной ноге и выпустило из второй голову. Голова упала вниз на пол и чучелу вновь не чем стало говорить. Но оно успело показать лапой на батарею. — Вот он, фрр!.. — закричал Командир-Штепсель, — он за батареей! Ловите его, заходите с обеих сторон, фрр!.. Все игрушки бросились к батарее. Эрик даже и встать не успел, как его уже схватили.
Под конвоем деревянных солдатиков игрушки вывели Эрика из-за батареи. Солдатики обступили Эрика и повели, угрожая ему штыками. Мячик подпрыгивал вокруг них, насколько ему позволяла дырка в боку. Волчок крутилась впереди всех. Воронье пугало шипело и прыгало на обоих лапах.
А Командир-Штепсель важно стоял на столе и шевелил усами. Он хотел было гордо засунуть руки в карманы, но у него не было ни рук, ни карманов. Поэтому он только шевелил усами и переступал с ноги на ногу, говоря: — Фрр… сюда его, фрр… Дайте я пущу в него искру! Эрик шел, склонив голову: ничто уже не могло его спасти. Собрание игрушек проходило посредине комнаты. Эрика окружали деревянные солдатики с винтовками наготове. Остальные игрушки снова расположились на стульях. Председателем собрания был, конечно, Командир-Штепсель. — Фрр… открываю собрание, фрр… — внушительно произнес Командир-Штепсель, — фрр… Очень хочется мне пустить в него искру, но я не могу, потому что я председатель собрания. Фрр… покажите все, что сделал с вами этот Эрик.
И каждая игрушка, каждая вещь выставляли на показ свои раны. Не было ни одной целой игрушки, ни одной целой вещи. Ободранные, исцарапанные, растерзанные, они смотрели друг на друга. Эрику оставалось только удивляться: — Неужели это я все сделал? Командир-Штепсель, я больше не буду, вот увидите, больше не буду… Но вместо ответа он услышал грозный и громкий стук в дверь. А это еще что?
Дверь широко распахнулась, и в комнату вошла еще одна толпа игрушек и вещей. Эрик с ужасом узнал их: это были игрушки и вещи из его детского садика. Хромая на все четыре ноги, вперед вышел поцарапанный деревянный конь. Он вздохнул и сказал:
— Мы узнали, что у вас здесь происходит собрание всех игрушек, которые сломал Эрик. И вот мы, игрушки из детского сада, решили тоже придти сюда. Видите, как он поломал нас? И теперь с нами не могут играть другие дети. Теперь в нашем садике детям совсем не во что играть. Вот что наделал ваш Эрик!.. Ой, и шум же поднялся! Сам Командир-Штепсель едва смог успокоить игрушки. Он сказал: — Ну-ка, потише, фрр!.. Пусть теперь сам Эрик скажет нам, что он думает дальше делать. Ну, Эрик, говори.
Эрик совсем смутился. Что ему делать? И вдруг он вспомнил, как его отец говорил ему как-то: — Ломать ты умеешь, а кто чинить будет? Ну, конечно же, игрушки нужно починить. Вот что будет делать теперь Эрик. Он радостно закричал: — Подождите, подождите, я знаю, что нужно делать!.. Быстро-быстро Эрик бросился к своему столику. Там лежал его молоток, лежали гвозди, стояла бутылочка с клеем. Эрик схватил все это — и вернулся обратно. — Вот что я буду делать, — сказал Эрик, — я буду чинить и клеить вас. Подходите сюда. Игрушки колебались: а вдруг Эрик только так говорит, а на самом деле еще больше навредит им?.. Но Командир-Штепсель уже решил: — Слушайте мою команду, фрр, — крикнул он, — подходите по очереди к Эрику. Быстрее, иначе я вас… фрр!.. Первым подъехал к Эрику его автомобиль. Он фыркнул, фыркнул и остановился перед Эриком. На нем лежало его отломанное колесо. Не теряя времени, Эрик схватил колесо и раз-раз, стук-стук молотком — прибил его на место. Автомобиль даже загудел от радости: — Гу-гуу, как хорошо, гуу!.. И поехал приглашать кукол кататься на нем круг стола.
Командир-Штепсель переступил с одной ноги на другую и сказал: — Это хорошо, фрр… это мне нравится, фрр… К Эрику уже подкатился его мячик с дыркой в боку. Ну, как же починить мячик? Но Эрик догадался. Он взял мячик, надул его изо всей силы, намазал кусочек бумаги клеем — и заклеил дырку на мячике. Мячик прыгнул, еще раз, еще… конечно, не так высоко, как прежде, но и это уже было не плохо. И он покатился к другим игрушкам — показывать, как починил его Эрик. Так подходили игрушки к Эрику одна за одной — и он чинил их. Кому бока заклеивал, кому ногу прибивал гвоздиком, кому руку оторванную привязывал веревкой. И только самого Командира-Штепселя не мог починить Эрик, потому что его шнур был перерезан ножницами, а склеивать провод, конечно, нельзя. Однако, Эрик пообещал Командиру-Штепселю: — Ты подожди до утра. Вот утром мой отец проснется, я попрошу его тебя починить. Мой отец такой, он все умеет, еще лучше чем я. Командир-Штепсель согласился: — Ладно, я подожду. Только ты обязательно скажи, потому что мне очень неудобно быть таким, отрезанным… И Командир-Штепсель жалобно пыхнул искрами. Но тут же он подпрыгнул на своих медных ножках и распорядился: — Ну хвати нам уже ссориться. Теперь мы помирились с Эриком. И, будто соглашаясь с Командиром-Штепселем, неожиданно громыхнуло радио. Громыхнуло такой веселой музыкой, что тут же началось настоящие веселье и танцы.
Закружилась юла, подпрыгивая почти до самого плеча Эрика. Загудел железный паровоз.
— И куда же, фрр, фрр?… — А вот там, за тем, как его… кра, краа… Чучело не успело закончить, потому что очень волновалось. Оно покачнулось на одной ноге и выпустило из второй голову. Голова упала вниз на пол и чучелу вновь не чем стало говорить. Но оно успело показать лапой на батарею. — Вот он, фрр!.. — закричал Командир-Штепсель, — он за батареей! Ловите его, заходите с обеих сторон, фрр!.. Все игрушки бросились к батарее. Эрик даже и встать не успел, как его уже схватили.
Под конвоем деревянных солдатиков игрушки вывели Эрика из-за батареи. Солдатики обступили Эрика и повели, угрожая ему штыками. Мячик подпрыгивал вокруг них, насколько ему позволяла дырка в боку. Волчок крутилась впереди всех. Воронье пугало шипело и прыгало на обоих лапах.
А Командир-Штепсель важно стоял на столе и шевелил усами. Он хотел было гордо засунуть руки в карманы, но у него не было ни рук, ни карманов. Поэтому он только шевелил усами и переступал с ноги на ногу, говоря: — Фрр… сюда его, фрр… Дайте я пущу в него искру! Эрик шел, склонив голову: ничто уже не могло его спасти. Собрание игрушек проходило посредине комнаты. Эрика окружали деревянные солдатики с винтовками наготове. Остальные игрушки снова расположились на стульях. Председателем собрания был, конечно, Командир-Штепсель. — Фрр… открываю собрание, фрр… — внушительно произнес Командир-Штепсель, — фрр… Очень хочется мне пустить в него искру, но я не могу, потому что я председатель собрания. Фрр… покажите все, что сделал с вами этот Эрик.
И каждая игрушка, каждая вещь выставляли на показ свои раны. Не было ни одной целой игрушки, ни одной целой вещи. Ободранные, исцарапанные, растерзанные, они смотрели друг на друга. Эрику оставалось только удивляться: — Неужели это я все сделал? Командир-Штепсель, я больше не буду, вот увидите, больше не буду… Но вместо ответа он услышал грозный и громкий стук в дверь. А это еще что?
Дверь широко распахнулась, и в комнату вошла еще одна толпа игрушек и вещей. Эрик с ужасом узнал их: это были игрушки и вещи из его детского садика. Хромая на все четыре ноги, вперед вышел поцарапанный деревянный конь. Он вздохнул и сказал:
— Мы узнали, что у вас здесь происходит собрание всех игрушек, которые сломал Эрик. И вот мы, игрушки из детского сада, решили тоже придти сюда. Видите, как он поломал нас? И теперь с нами не могут играть другие дети. Теперь в нашем садике детям совсем не во что играть. Вот что наделал ваш Эрик!.. Ой, и шум же поднялся! Сам Командир-Штепсель едва смог успокоить игрушки. Он сказал: — Ну-ка, потише, фрр!.. Пусть теперь сам Эрик скажет нам, что он думает дальше делать. Ну, Эрик, говори.
Эрик совсем смутился. Что ему делать? И вдруг он вспомнил, как его отец говорил ему как-то: — Ломать ты умеешь, а кто чинить будет? Ну, конечно же, игрушки нужно починить. Вот что будет делать теперь Эрик. Он радостно закричал: — Подождите, подождите, я знаю, что нужно делать!.. Быстро-быстро Эрик бросился к своему столику. Там лежал его молоток, лежали гвозди, стояла бутылочка с клеем. Эрик схватил все это — и вернулся обратно. — Вот что я буду делать, — сказал Эрик, — я буду чинить и клеить вас. Подходите сюда. Игрушки колебались: а вдруг Эрик только так говорит, а на самом деле еще больше навредит им?.. Но Командир-Штепсель уже решил: — Слушайте мою команду, фрр, — крикнул он, — подходите по очереди к Эрику. Быстрее, иначе я вас… фрр!.. Первым подъехал к Эрику его автомобиль. Он фыркнул, фыркнул и остановился перед Эриком. На нем лежало его отломанное колесо. Не теряя времени, Эрик схватил колесо и раз-раз, стук-стук молотком — прибил его на место. Автомобиль даже загудел от радости: — Гу-гуу, как хорошо, гуу!.. И поехал приглашать кукол кататься на нем круг стола.
Командир-Штепсель переступил с одной ноги на другую и сказал: — Это хорошо, фрр… это мне нравится, фрр… К Эрику уже подкатился его мячик с дыркой в боку. Ну, как же починить мячик? Но Эрик догадался. Он взял мячик, надул его изо всей силы, намазал кусочек бумаги клеем — и заклеил дырку на мячике. Мячик прыгнул, еще раз, еще… конечно, не так высоко, как прежде, но и это уже было не плохо. И он покатился к другим игрушкам — показывать, как починил его Эрик. Так подходили игрушки к Эрику одна за одной — и он чинил их. Кому бока заклеивал, кому ногу прибивал гвоздиком, кому руку оторванную привязывал веревкой. И только самого Командира-Штепселя не мог починить Эрик, потому что его шнур был перерезан ножницами, а склеивать провод, конечно, нельзя. Однако, Эрик пообещал Командиру-Штепселю: — Ты подожди до утра. Вот утром мой отец проснется, я попрошу его тебя починить. Мой отец такой, он все умеет, еще лучше чем я. Командир-Штепсель согласился: — Ладно, я подожду. Только ты обязательно скажи, потому что мне очень неудобно быть таким, отрезанным… И Командир-Штепсель жалобно пыхнул искрами. Но тут же он подпрыгнул на своих медных ножках и распорядился: — Ну хвати нам уже ссориться. Теперь мы помирились с Эриком. И, будто соглашаясь с Командиром-Штепселем, неожиданно громыхнуло радио. Громыхнуло такой веселой музыкой, что тут же началось настоящие веселье и танцы.
Закружилась юла, подпрыгивая почти до самого плеча Эрика. Загудел железный паровоз.
