предмета, — подумал он. — Он не знает, что я существую. Как и андроиды, он не обладает способностью воспринимать существование других». До этого момента мысль о сходстве анди и электрических животных не приходила ему в голову. «Электрическое животное, — думал Рик, — может рассматриваться как подвид андроида, разновидность очень примитивного робота. Или наоборот, андроида можно рассматривать как высокоразвитое электроживотное». Обе точки зрения показались Рику отталкивающими.

— Если бы вы продавали свою сову, — сказал Рик Рейчел Розен, — сколько бы вы захотели за нее и какую часть нужно было бы внести немедленно?

— Мы никогда не продадим нашу сову.

Она смотрела на него со смешанным выражением жалости и удовольствия.

— Но даже если бы и продавали, едва ли вам под силу за нее заплатить. Какое животное у вас дома?

— Овца, — ответил Рик. — Черномордая саффолкская порода.

— Ну, вы должны быть довольны.

— Да, — согласился он. — Просто я всегда хотел иметь сову, еще до того, как они вымерли. — Он уточнил: — Все, кроме вашей.

— Сейчас наша первоочередная задача — получить еще одну сову, которая могла бы спариваться со Скреппи, — сказала Рейчел.

Она показала на дремлющую сову. Птица на секунду приоткрыла глаза — желтые щели — потом снова погрузилась в сон. Грудь ее поднялась и опустилась, словно сова глубоко вздохнула в своем гипнотическом трансе.

Оторвавшись от раздирающего душу зрелища, от которого к горечи примешивалась робость и желание, Рик произнес:

— Теперь я хотел бы приступить к тестам. Спустимся вниз?

— Мой дядя разговаривал с вашим начальником, и сейчас, наверное…

— Вы родственники? — перебил ее Рик. — Такая большая корпорация — и семейное предприятие?

Рейчел продолжала:

— Дядя Элдон уже, должно быть, подготовил группу андроидов и контрольную группу. Пойдемте.

Она пошла к лифту, снова засунув руки в карманы яркого пальто. Она не оглядывалась, и Рик немного помедлил, испытывая раздражение, прежде чем потащился следом за ней.

— Почему вы со мной разговаривали в таком тоне? — спросил он ее, когда они спускались в лифте.

Она подумала, словно этот вопрос был для нее чем-то неожиданным.

— Ну, — сказала она наконец, — вы — мелкий служащий полицейского управления, оказавшийся в уникальном положении. Вы понимаете меня?

Она бросила на него косой, угрожающий взгляд.

— Какой процент вашей продукции оснащается мозгом типа «Узел-6»? — спросил Рик.

— Все.

— Я уверен, что шкала Войт-Кампфа для них вполне подойдет.

— А если нет, то нашему предприятию придется изъять все модели с этим мозгом. — Ее черные глаза вспыхнули, и она сурово смотрела на Рика до самого конца спуска, пока кабина лифта не остановилась. — И только потому, что ваше управление не смогло справиться с таким ничтожным делом, как выявление жалкой группки бежавших андроидов с этим типом мозга.

К ним подошел худощавый, щегольски одетый мужчина и протянул руку. На его лице проступала озабоченность и поспешность, словно последние часы ему приходилось страшно торопиться.

— Элдон Розен, — представился он.

Они пожали друг другу руки.

— Послушайте, Декард, вы ведь понимаете, что здесь, на Земле, мы ничего не производим, верно? Мы не можем вот так просто снять трубку и попросить прислать пару образцов продукции. Нет, это не означает, что мы не хотим с вами сотрудничать. Но я сделал все, что мог.

Его рука, чуть дрожа, пробежала по редеющим волосам.

Рик показал на свой чемоданчик и сказал:

— Я готов начать.

Нервный тон Розена-старшего поднял его уверенность в себе. «Они боятся меня, — вдруг осознал он с удивлением. — Все, даже Рейчел Розен. Видимо, я все-таки могу заставить их прекратить производство андроидов с мозгом типа «Узел-6». То, что я собираюсь проделать в течение ближайшего часа, окажет самое серьезное воздействие на характер их торговых операций. Это в значительной степени может определить судьбу Ассоциации Розена — здесь, в США, в восточной части планеты, или на Марсе.

Два члена семьи Розенов внимательно наблюдали за ним, но за их вежливыми манерами он чувствовал ужас пустоты — он воплощал для них безмолвие экономической смерти. Ассоциация Розена стала одним из стержней индустрии, и она так тесно связана с программой колонизации, что, если исчезнет первая, второй тоже не быть. Ассоциация прекрасно понимала, что ей грозит.

Элдон Розен явно размышлял именно над этим — с самого момента звонка Гарри Брайанта.

— Я бы на вашем месте не очень беспокоился, — сказал Рик, когда они шли по широкому, ярко освещенному коридору. Сам он чувствовал полное удовлетворение — никогда не был он так доволен своим положением. Что ж, вскоре прояснится, что может его прибор, а что — нет.

— Если вы не доверяете шкале Войт-Кампфа, — наставительно произнес он, — то ваша организация могла бы разработать собственный тест. О, спасибо.

Розены ввели его в уютную комнату с коврами, веселенькой меблировкой, модными столиками и последними выпусками журналов на них. Там был даже — он сразу заметил — февральский выпуск приложения к каталогу Сидни, который он сам еще не видел: собственно, он должен был выйти в свет только через три дня. Да, Ассоциация Розена явно имела связи особого свойства с компанией Сидни.

Он раздраженно схватил выпуск каталога.

— Это покушение на общественное доверие. Никто не должен первым узнавать цены, получая преимущество перед остальными. — Вообще-то говоря, нарушался федеральный закон. Рик попытался припомнить соответствующую статью, но не смог. — Я забираю это с собой, — сказал он, засовывая каталог в свой чемоданчик.

Последовала пауза, потом Элдон Розен устало произнес:

— Послушайте, офицер, не в наших правилах — упрашивать…

— Я не офицер, — сказал Рик, — я охотник на андроидов. — Он вынул из чемоданчика аппарат Войт-Кампфа, уселся за ближайший столик розового дерева и начал собирать тестирующее устройство. — Можете пригласить первого испытуемого.

Элдон Розен выглядел еще более изможденно.

— Я тоже хочу посмотреть, — сказала Рейчел. Она присела на кресло. — Я никогда не видела, как проводятся тесты на эмпатию. Что измеряют эти штуки?

— Вот это… — Рик поднял диск с клейкой поверхностью и сеткой из проволочек. — Это измеряет степень расширения капилляров в коже лица. Это — первичная рефлекторная реакция, так называемая краска смущения или стыда на стимул шокирующей природы. Она не поддается волевому контролю, как проводимость кожи, частота дыхания или пульса. — Он показал и другие