приспособленчеству, к так называемому «умению жить». Таких людей, исповедующих принцип: «Хочешь жить — умей вертеться», — пруд пруди, но как-то язык не поворачивается назвать их «мудрецами».

В общем, довольно трудно дать определение «мудрости» и особенно выделить что-то одно. Ни знания, ни опыт, ни рассудительность, ни тем более сам по себе возраст не делают человека мудрым, хотя каждое из этих качеств несомненно «умудряет» его.

Если мы пороемся в собственных жизненных впечатлениях, если припомним литературные образы и примеры реальных исторических личностей, то где-то смутно обозначится образ «мудреца», как человека не только сведущего, имеющего обширные познания, но и чуткого, способного постичь движения чужой души. «Мудрец» не всегда торжествует в жизненных обстоятельствах, он может и погибнуть, но это гибель не по глупости, а со значением, со смыслом. Она возвышает человека. Таковы легендарный Иисус Христос и реальный Сократ, который не стал уклоняться от казни, к которой его приговорили недальновидные и раздраженные сограждане. То есть мы как бы интуитивно, не всегда сами того сознавая, связываем мудрость не столько с «умением приспосабливаться к жизни», сколько с «умением в этой жизни остаться самим собой». Мудрость неотделима от достоинства личности.

Все сказанное очень важно. Дело в том, что историческая судьба философии складывалась под сильнейшим влиянием идеалов Разума, Истины, Науки. Так получилось у древних греков, которые открыли НАУЧНО-РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЙ (от слова ratio — разум) способ постижения мира и на его основе создали первые философские учения. Так было и в дальнейшем в Европе, особенно в последние три столетия.

Нам еще неоднократно придется возвращаться к этому историческому факту. Пока же, забегая немного вперед, просто отмстим, что ОТОЖЕСТВЛЕНИЕ ФИЛОСОФИИ С НАУКОЙ — ЭТО ТУПИКОВЫЙ ПУТЬ. В таком зауженном понимании из философии исчезает самое главное — «мудрость». Как же быть? Если исходить из широкого и трудноуловимого смысла понятия «мудрость», то придется разойтись со всей философской традицией. Если же будем строго придерживаться традиции, то это будет не очень-то «мудро» с нашей стороны.

Разрешить это противоречие можно за счет различения смыслов двух близких понятий: «философия» и «философствование». Оставим за термином «философия» традиционно-сложившееся значение научно-рационалистического постижения мира, а иные способы «мудрствования» о мире обозначим менее обязывающим термином «философствование». Вроде бы как мы признаем возможность многих путей к постижению мудрости, но собственно философией будем называть только те конечные результаты, которые приобрели строго научную форму.

Какие же еще ТИПЫ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ (или «мудрствования») можно выделить? Их по меньшей мере три:

- НРАВСТВЕННО-ПРАКТИЧЕСКИЙ, т.е. тяготеющий к морали. Выразителями этого типа являются «учителя жизни» (Л. Толстой, М. Ганди).

- ХУДОЖЕСТВЕННО-ПЛАСТИЧЕСКИЙ, т.е. имеющий основанием искусство. Людей такого типа назовем «властителями сердец». Они постигают мудрость сердца и открывают ее нам через художественное слово, через образы искусства. Гениальная «Троица» Андрея Рублева выразила мироощущение, идеалы и понимание смысла жизни людей своего времени не менее убедительно, чем «Наука логики» Гегеля — свою эпоху.

- РЕЛИГИОЗНО-ДОГМАТИЧЕСКИЙ, опирающийся на веру, на религиозные ценности. Представителей этого типа во все времена называли «пророками и подвижниками». Например, прозвище принца Сиддхартхи Гаутамы — «Будда» — в переводе означает «просветленный».

§2. Является ли философия наукой?

Предложенное выше решение проблемы: «Что считать философией?» — безусловно, есть компромисс. Но уж лучше компромисс, чем бесплодное топтание на месте в желании сохранить авторитет философии и в то же время не выпустить ее из «башни из слоновой кости», в которую ее заперли сами же философы нескольких поколений. В своем научно-рационалистическом «мудрствовании» они явно «перемудрили» и добились лишь того, что люди их вообще перестали понимать, а значит, и уважать.

Стремление все размышления человека о мире, то есть о природе, об обществе и о себе, облечь в форму научных понятий, сложнейших теоретических построений, одним словом, превратить философию в особую разновидность научного знания привела к многим трудностям, парадоксам и просто несообразностям.

Как быть с тем, что называют «мудростью сердца»? Человеческие чувства, интуиция порой выручают там, где бессильна наука, например, в любви, в дружбе, вообще во взаимоотношениях между людьми.

Как быть с «восточной мудростью»? Европейское мышление, безусловно, задает тон в современной цивилизации, но разве не ясно, что последняя далеко не всех людей делает счастливыми? Испокон веков люди, жившие в других культурных системах, размышляли о мире и постигали истину, приобщались к мудрости, не имея представления о мудреных сочинениях Аристотеля, Канта, Гегеля, Маркса и других столпов научно-рационалистической философии. Не случайно, наверное, пресыщенные наукой европейцы и североамериканцы ныне все чаще стремятся приобщиться к тайнам «восточных мудрецов».

Как быть с так называемой «житейской философией»? Так называют совокупность представлений об отношении человека с миром, о жизненных принципах и ценностях, находящих выражение в некоторой определенной жизненной позиции. Люди не всегда отчетливо формулируют подобные принципы и осознают собственную «жизненную философию», но они ее всегда имеют. Так что же, посмеяться над этим явлением и отказать ему в праве на существование, поскольку человек порой не то что не знает «научной философии», но даже читать-писать не умеет? Но кому от этого будет лучше? И кому нужна высокоумная, научная философия, которую большинство людей не могут осилить и которая изложена в покрытых пылью томах, находящихся на полках книгохранилищ?

Как быть с особенностью развития отечественной общественной мысли? Философия в ее привычном, научно-рационалистическом обличии (то есть философия европейского типа) появилась в России не ранее XVIII в. Как же так: почти тысячу лет существовала русская государственность, существовал народ со своей православной верой, со своей самобытной культурой, своим языком, но при этом он был лишен мудрости, не имел «любви к мудрости»? Но вся русская литература с XI века была пронизана поиском смысла жизни, счастья, правды, справедливости, одним словом, только и делала, что решала исконно философские вопросы!

В общем, если где-то прочитаете, что «философия есть наука о наиболее