вернул генералу медальон пленницы. Больше он мне был не нужен.
— Ну ты даёшь! — сказал я Тенрису. — И как тебе удалось её убедить на подобное?
— Ну… я бы мог её тоже хорошенько попытать, учитывая то количество кислоты и ядов, которые мы у неё нашли, или убить, и Матрона это понимает. А здесь она получит, пусть и униженную, но живую дочь, на которую у неё завязаны какие-то свои планы. И вообще, мы могли её просто убить. Это бестия у нас что-то слишком доброй стала.
— Дурное влияние, не иначе, — ответила та, и мы принялись собирать золото в одну кучу, чтобы полуэльф мог переправить его в свой сундук.
— Сколько у тебя ещё таких свитков? — поинтересовался я, когда золото исчезло.
— Достаточно. Ещё на пяток таких этажей хватит.
Дальнейший путь пошёл чуть легче. С новым оружием демоны падали штабелями. И спустя какое-то время, мы вышли в прямой коридор, от которого вбок отходил ешё один. Прямо на их пересечении под потолком висела табличка: «Святилище Шанаратрис там» с зелёной стрелочкой, указывающей вбок. Намёк я понял и последовал за указателем, а остальные пошли за мной. Немного поизвивавшись, коридор привёл нас к матово-чёрной металлической двери, которая открылась сама собой при моём приближении и точно так же закрылась, стоило мне переступить порог. Внутри было тесновато. Посередине стоял алтарь из чёрного камня, за которым, как за столом, сидела сама богиня с дымящимися глазами. С моей стороны перед алтарём стоял стул. За спиной богини находилась её же статуя, изображавшую стоящую Шанаратрис в плаще, подбоченясь и опираясь на копьё или посох. На поясе был виден кинжал. — О, а-вот-и-ты-ы-ы! — на единой ноте пропела она, делая приглашающий жест. Как только я сел, на алтаре появилась белая скатёрка, две тарелки, бокалы и разная еда. Лишних вопросов задавать не стал — в конце концов, это её святилище, и делать она в нём может всё, что пожелает. Из-за алтаря Шанаратрис достала бутылку вина и плеснула в оба бокала. — Ну-с, гляжу ты делаешь успехи, — заговорила она. — Да ты ешь, не стесняйся. Тебе полезно. А ловко вы уели Тензаррисов! Мне понравилось. Хвалю! — И тебя не смущает, что с твоими почитателями так обошлись? — Ну, вы их не убили. Они сами поставили себя в невыгодное и ослабленное положение. Грех было им не воспользоваться. Хотя, Тенрис мог бы попросить чего-нибудь поинтереснее. Всё о золоте думает… — Зачем ты меня всё же звала? — В первую очередь, поглядеть на твои успехи. Похоже, пара испытаний тебе так и не далась. Неприятно, я рассчитывала, что ты пройдёшь их все. Придётся немного урезать тебе награду… Кроме того, я хотела задать тебе один вопрос: если тебе придётся выбирать между тем, кого спасти, Дзи или Тенриса, кого ты выберешь? — Что за вопрос такой? — Ответь, пожалуйста. — Зависит от чего спасти, — ответил я. — Если обоим грозит гибель в бою… мне сложно представить себе такое, с чем бы не справилась Дзинсая и от чего бы не ускользнул Тенрис. А вне боя постарался бы помочь обоим. — Хм… А между Алюэт и Дзинсаей? — А почему я вообще должен между кем-то выбирать? Твои вопросы некорректны, богиня. Я никак не делю друзей и буду стараться спасти всех. — Даже ценой своей жизни? — Даже. Не задумываясь. — Ты в этом уверен? — мне не понравился взгляд её прищуренных глаз. Дым, исходивший из них, стал красного цвета. Я прикрыл глаза и поочерёдно представил себе их всех. Алюэт, Тенрис, Гларм, Дзинсая, Тэсая… Я не так хорошо их знаю, но почти девять этажей сумасшедшего подземелья сплотили нас. Есть ли во мне сомнения? Я их не видел. И точно знал, что ради них я готов был рискнуть своей жизнью. — Да. Уверен, — ответил я, глядя богине в глаза. Это было непросто. Она начала давить, при этом гаденько улыбаясь. Голова пошла кругом, начало искажаться восприятие, всё плясало, растягивалось и сжималось. Эта игра длилась не долго. Вдруг всё прекратилось, словно ничего и не было. — Хорошо, — ответила Шанаратрис, и дым в её глазах стал голубовато-зелёным. — А если я тебе предложу сделать это прямо сейчас? Что ты скажешь? Принести себя в жертву на моём алтаре, чтобы остальные могли выбраться? — А без этого никак? — Ну… Ты можешь их бросить, — она встала, прошлась по комнате, потом вернулась и упёрлась руками в алтарь. — Я могу сказочно одарить тебя за каждого из них. Даже поделюсь своей силой. Хочешь? Или знаниями. Научу магии, ты ведь на это нацелился? Давай так, последнее предложение: принеси мне в жертву остальных, и получишь такую силу, что можешь формировать свои собственные миры со своими собственными Дзинсаями и Тенрисами. Всего лишь заведи их сюда и положи на алтарь. Это разовое предложение, учти это. Либо же, я заберу твою жизнь вместо их. Я дам тебе десять минут на обдумывание, и когда решишься на что-то, очень тщательно подбирай слова. Из воздуха возникли песочные часы, которые богиня поставила на алтарь. Тарелки, бокалы и скатерть к тому времени уже исчезли. Время текло, но новых мыслей в моей голове так и не появилось. Отдать моих знакомых и друзей на заклание ради себя? Ради какой-то там силы? Богиня явно обратилась с подобным предложением не по адресу. Или это тоже какое-то испытание? И если так… Не должен ли я согласиться? Нет, это исключено! Нет и всё! Я так не могу. Остаток времени я изучал алтарь и остальное святилище, а богиня прохаживалась из стороны в сторону. Наконец, последняя песчинка упала на дно часов. — Ну, что ты решил? — она снова опёрлась руками о алтарь. — Знаешь… Я думал, ты наблюдаешь за мной более пристально, и знаешь, что ни за какие сокровища в мире, ни за какую силу я не предам своих. — Значит, ты выбрал свою смерть… — Нет. Я выбрал чужую жизнь, — ответил я во внезапном озарении. — Хочешь их убить? Я этого не допущу. Даже если для этого мне придётся лечь на твой алтарь. Друзья — не предмет для торга, равно как и чужие жизни. — А ещё совсем недавно ты вёл себя совсем по-другому, когда выдоил из бедной Арании столько всего в обмен на её дочь. Тут уж я не нашёл что ответить. — Или твои слова распространяются только на своих? Значит, кем-то можно пожертвовать, а кем-то нет? — Нет. Но и оставить поступок этой… дроу безнаказанным я не мог. — Поэтому наказал не только её, но и весь её Дом на десять тысяч золотом и три мощных артефакта, которые бы им и самим пригодились, учитывая, в каком они положении. — И в каком же? — Осадном, Олег. Осадном. Их обложили со всех сторон сразу четыре Дома поменьше. Да ещё в рядах Тензаррисов объявился предатель… — Я понял тебя, богиня. Нельзя на ходу менять свои убеждения. Я… готов
Дальнейший путь пошёл чуть легче. С новым оружием демоны падали штабелями. И спустя какое-то время, мы вышли в прямой коридор, от которого вбок отходил ешё один. Прямо на их пересечении под потолком висела табличка: «Святилище Шанаратрис там» с зелёной стрелочкой, указывающей вбок. Намёк я понял и последовал за указателем, а остальные пошли за мной. Немного поизвивавшись, коридор привёл нас к матово-чёрной металлической двери, которая открылась сама собой при моём приближении и точно так же закрылась, стоило мне переступить порог. Внутри было тесновато. Посередине стоял алтарь из чёрного камня, за которым, как за столом, сидела сама богиня с дымящимися глазами. С моей стороны перед алтарём стоял стул. За спиной богини находилась её же статуя, изображавшую стоящую Шанаратрис в плаще, подбоченясь и опираясь на копьё или посох. На поясе был виден кинжал. — О, а-вот-и-ты-ы-ы! — на единой ноте пропела она, делая приглашающий жест. Как только я сел, на алтаре появилась белая скатёрка, две тарелки, бокалы и разная еда. Лишних вопросов задавать не стал — в конце концов, это её святилище, и делать она в нём может всё, что пожелает. Из-за алтаря Шанаратрис достала бутылку вина и плеснула в оба бокала. — Ну-с, гляжу ты делаешь успехи, — заговорила она. — Да ты ешь, не стесняйся. Тебе полезно. А ловко вы уели Тензаррисов! Мне понравилось. Хвалю! — И тебя не смущает, что с твоими почитателями так обошлись? — Ну, вы их не убили. Они сами поставили себя в невыгодное и ослабленное положение. Грех было им не воспользоваться. Хотя, Тенрис мог бы попросить чего-нибудь поинтереснее. Всё о золоте думает… — Зачем ты меня всё же звала? — В первую очередь, поглядеть на твои успехи. Похоже, пара испытаний тебе так и не далась. Неприятно, я рассчитывала, что ты пройдёшь их все. Придётся немного урезать тебе награду… Кроме того, я хотела задать тебе один вопрос: если тебе придётся выбирать между тем, кого спасти, Дзи или Тенриса, кого ты выберешь? — Что за вопрос такой? — Ответь, пожалуйста. — Зависит от чего спасти, — ответил я. — Если обоим грозит гибель в бою… мне сложно представить себе такое, с чем бы не справилась Дзинсая и от чего бы не ускользнул Тенрис. А вне боя постарался бы помочь обоим. — Хм… А между Алюэт и Дзинсаей? — А почему я вообще должен между кем-то выбирать? Твои вопросы некорректны, богиня. Я никак не делю друзей и буду стараться спасти всех. — Даже ценой своей жизни? — Даже. Не задумываясь. — Ты в этом уверен? — мне не понравился взгляд её прищуренных глаз. Дым, исходивший из них, стал красного цвета. Я прикрыл глаза и поочерёдно представил себе их всех. Алюэт, Тенрис, Гларм, Дзинсая, Тэсая… Я не так хорошо их знаю, но почти девять этажей сумасшедшего подземелья сплотили нас. Есть ли во мне сомнения? Я их не видел. И точно знал, что ради них я готов был рискнуть своей жизнью. — Да. Уверен, — ответил я, глядя богине в глаза. Это было непросто. Она начала давить, при этом гаденько улыбаясь. Голова пошла кругом, начало искажаться восприятие, всё плясало, растягивалось и сжималось. Эта игра длилась не долго. Вдруг всё прекратилось, словно ничего и не было. — Хорошо, — ответила Шанаратрис, и дым в её глазах стал голубовато-зелёным. — А если я тебе предложу сделать это прямо сейчас? Что ты скажешь? Принести себя в жертву на моём алтаре, чтобы остальные могли выбраться? — А без этого никак? — Ну… Ты можешь их бросить, — она встала, прошлась по комнате, потом вернулась и упёрлась руками в алтарь. — Я могу сказочно одарить тебя за каждого из них. Даже поделюсь своей силой. Хочешь? Или знаниями. Научу магии, ты ведь на это нацелился? Давай так, последнее предложение: принеси мне в жертву остальных, и получишь такую силу, что можешь формировать свои собственные миры со своими собственными Дзинсаями и Тенрисами. Всего лишь заведи их сюда и положи на алтарь. Это разовое предложение, учти это. Либо же, я заберу твою жизнь вместо их. Я дам тебе десять минут на обдумывание, и когда решишься на что-то, очень тщательно подбирай слова. Из воздуха возникли песочные часы, которые богиня поставила на алтарь. Тарелки, бокалы и скатерть к тому времени уже исчезли. Время текло, но новых мыслей в моей голове так и не появилось. Отдать моих знакомых и друзей на заклание ради себя? Ради какой-то там силы? Богиня явно обратилась с подобным предложением не по адресу. Или это тоже какое-то испытание? И если так… Не должен ли я согласиться? Нет, это исключено! Нет и всё! Я так не могу. Остаток времени я изучал алтарь и остальное святилище, а богиня прохаживалась из стороны в сторону. Наконец, последняя песчинка упала на дно часов. — Ну, что ты решил? — она снова опёрлась руками о алтарь. — Знаешь… Я думал, ты наблюдаешь за мной более пристально, и знаешь, что ни за какие сокровища в мире, ни за какую силу я не предам своих. — Значит, ты выбрал свою смерть… — Нет. Я выбрал чужую жизнь, — ответил я во внезапном озарении. — Хочешь их убить? Я этого не допущу. Даже если для этого мне придётся лечь на твой алтарь. Друзья — не предмет для торга, равно как и чужие жизни. — А ещё совсем недавно ты вёл себя совсем по-другому, когда выдоил из бедной Арании столько всего в обмен на её дочь. Тут уж я не нашёл что ответить. — Или твои слова распространяются только на своих? Значит, кем-то можно пожертвовать, а кем-то нет? — Нет. Но и оставить поступок этой… дроу безнаказанным я не мог. — Поэтому наказал не только её, но и весь её Дом на десять тысяч золотом и три мощных артефакта, которые бы им и самим пригодились, учитывая, в каком они положении. — И в каком же? — Осадном, Олег. Осадном. Их обложили со всех сторон сразу четыре Дома поменьше. Да ещё в рядах Тензаррисов объявился предатель… — Я понял тебя, богиня. Нельзя на ходу менять свои убеждения. Я… готов