и самого шаха, — уклончиво ответил Юзеф.
— Милый Юзеф, вы можете показать нашу комнату? — попросил Август.
— С удовольствием. Это та комната, в которой вы всегда останавливались с господином Генрихом.
Юзеф провел гостей в комнату на втором этаже. Через полчаса они уже сидели в столовой за ужином. Внимание Кристины привлекли репродукция портрета кайзера Вильгельма II с семьей, оправленная в рамку, и серебряный крест, укрепленный над дверью.
— Жалкий фарс, — бросила Кристина, глядя на изображение Вильгельма II.
— Что ты сказала? — произнес выведенный из задумчивости Август.
— Сколько ни приезжаю сюда, каждый раз убеждаюсь, как они отстали. Гляжу на этого Вильгельма, и мне кажется, что я приехала не в Персию, а в Германию восемнадцатого века. Эти разодетые слуги, эта мебель, да и Юзеф со своими бакенбардами. Просто не знаю, в музее я или в театральной реквизиторской, — иронизировала Кристина.
— Тебе нравится этот соус? — сменил тему Август.
— Что?
— Он тебе нравится?
— Ты заметил, как кланяются эти служанки? Жалкая оперетка, — продолжала Кристина.
— Попробуй этот соус. Он просто великолепен! Наверняка ты в жизни не пробовала ничего подобного. Он называется «фесен-джун».
— Взгляни! — Кристина указала на крест над дверью. — В доме еврейки — и кресты на каждом шагу. Просто смех разбирает. Жалкая комедия…
— Попробовала?
— Что?
— Соус. Как только попробуешь, то сразу убедишься, что еда гораздо более приятное занятие, чем самая интересная дискуссия.
— Ты точно такой же, как твой брат. Сибарит, — заключила она с упреком.
— В конечном счете самое главное в жизни — это удовольствия, которые она нам доставляет.
— Ну, знаешь! У меня пропал аппетит.
Кристина отодвинула свою тарелку и стала ждать, когда Август окончит ужин.
После ужина они перешли в зеркальный зал. Попивая кофе, слушали по радио музыку. Кристина видела тысячи своих изображений в маленьких зеркальцах, украшающих стены. На ее губах появилась горькая усмешка. Она громко сказала:
— Я, доктор антропологии, должна стоять в очереди, чтобы получить пару килограммов картошки и кусок мяса! И еще неизвестно, получу ли. Мы живем в Берлине в двух комнатах с потеками на стенах, а эта пройдоха, еврейка, ты только посмотри, как она устроилась! Живут тут как короли.
Август не ответил. Попробовал, как обычно, сменить тему. Показал Кристине фотографию в старой резной рамке:
— Взгляни, рядом с кайзером стоит наш отец…
— Вы только прошлым и живете!
— Но он умел смотреть в будущее… Его страстью стала нефть.
— Твоей тоже, — добавила Кристина.
В салон вошли Карл и Элен, одетая в прекрасное платье персидского покроя и длинное манто. На ней была великолепная диадема, шею украшало колье, в ушах были серьги — все из настоящих бриллиантов.
— Извините нас. Долго ждете? — еще от порога произнесла Элен.
— Нет, нет. Вы прекрасно выглядите. Словно королевская чета, — ответила Кристина.
— Дорогая моя, мы же возвращаемся с приема у самого царя царей.
— Расскажи, каков он, этот царь царей? — попросила Кристина.
— Дорогая моя, для меня настоящим царем царей был наш Вильгельм II, — убежденно произнесла Элен.
— Думаю, что вас там было трудно затмить. Ты восхитительно выглядишь! Какой приятный запах!
— Это Шанель номер пять.
— Ну да. А нам приходится пользоваться немецкими духами. Скажи, дорогая моя, как ты себя чувствуешь? Как твоя астма? — с деланной заботой расспрашивала Кристина.
— Но, моя милая, и к астме можно привыкнуть. А как ты себя чувствуешь? — спросила Элен.
— Хорошо.
— Что нового в концерне, Август? — обратился барон к младшему брату.
— Правду сказать, он мне порядком надоел.
— Его хотели послать в Америку, а поехал кто-то другой. Он чуть не лопается от злости, — вмешалась Кристина.
— Вовсе не поэтому, — возразил Август.
— А где же Генрих? Он что, проведет рождество в Берлине у твоих родственников, Кристина? — спросила Элен.
— Если хочешь знать правду, не знаю. Наверное, отпразднует с друзьями. Радуйся, что у тебя нет сына. Просто не знаю, чей характер унаследовал этот молодой бунтарь.
— Он похож на меня, — сказал Август.
— Да что ты говоришь? На тебя? У него отсутствуют основные немецкие черты, нет уважения к традициям, семье, народу… Должен был приехать с нами, а отправился неизвестно с кем в горы. А Маргит тоже не приехала?
— После смерти своей матери она живет у бабки в Польше. Приедет на день рождения Элен, — ответил Карл.
— Я уже сказала, что мой день рождения мы будем праздновать в Веймаре. И давайте покончим с этой темой, — произнесла Элен и обратилась к деверю: — Вы уже ужинали?
— Да. Ужин был прекрасный. Особенно соус, не помню его названия. Он был действительно превосходен, — ответила за него Кристина.
— Вы, наверное, устали от поездки?
— Ну что вы! Путешествие было приятным. А вас не утомил королевский прием?
— В самом деле, я не лучшим образом себя чувствую в охотно лягу, — согласилась Элен.
— Конечно. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить, — заключила Кристина.
— Надеюсь, ваша комната вам понравилась? — с беспокойством в голосе произнесла Элен.
— Благодарим. Она очень хорошая.
— В таком случае, спокойной ночи.
Карл и Элен перешли в спальню.
— Ты вела себя как княгиня, только ты так умеешь. Дай бог, чтобы ты выдержала до конца их приезда, — похвалил жену барон, входя в спальню.
— Ну я же знала, что эта простушка будет стараться выглядеть светской дамой. Мне захотелось ей помочь.
— Нет, моя милая, нельзя так придираться к людям. Что ни говори, а она тоже была на высоте.
— Дорогой мой!
— Но ведь умение воспользоваться определенной тактикой тоже требует культуры, — заключил барон.