- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »
слушайте — даже Щеголек.
Начинается яростная схватка — может быть, первое в истории морское сражение. Мы пытаемся захватить плавучие шкуры, но противник не желает уступать.
Над морем поднимаются тучи брызг, тела сплетаются, воздух звенит от диких, пронзительных воплей…
Я с боем забираю «Спаси утопающего» и начинаю отфыркиваться, выплевывать воду, которой я наглотался. Но не успеваю вздохнуть, как владелец надутой шкуры набрасывается на меня и отнимает ее.
Я хватаюсь за скалу, перевожу дыхание.
Различаю вдалеке маму Тигру, которая смотрит на меня с тревогой. Машу ей рукой. — Не беспокойся, мама, все в порядке… Папа Большая Рука тоже смотрит на меня и хмурит брови. Наверное, думает, что я покинул поле боя. Ничего подобного: честь племени поставлена на карту, и никто никогда не скажет, будто Неандертальчик сплоховал. Я бросаюсь в воду и решительно направляюсь к мальчишке-Кроманьонцу, который окунул меня с головой. За несколько шагов до него делаю глубокий вдох и падаю прямо ему в ноги. Хватаю паршивца за лодыжки и затягиваю под воду. «Спаси утопающего» взлетает в воздух, я выныриваю, подхватываю плавучую шкуру. Потом быстро загребаю к берегу, и мое племя встречает меня аплодисментами. Мои товарищи тоже разжились чудесными поплавками: Буйволенок захватил целых три штуки! Да, нужно сказать, что мы, ледниковые дети, не ударили в грязь лицом. Но теперь взрослые Кроманьонцы встают на защиту своих отпрысков: — Воры! — Нахалы! — Здесь, в поселке, было так спокойно, пока не явились вы! — Ступайте назад, в свои ледники! — Троглодиты!
Тут папа Большая Рука теряет голову: — Ну-ка повтори, если хватит духу! Элегантный Олень повторяет трижды: — Троглодиты, троглодиты, троглоди… Но, не успев договорить, плюхается в воду. Начинается вторая схватка, на этот раз между взрослыми. Даже дедушка Пузан слезает со своего утеса, чтобы размять кулаки. Старик и вправду считает, что нет ничего лучше драки — разойдешься, разогреешься, и артрит отпустит. Вдруг мы слышим, как Умник кричит: — Довольно! Мы встретились в первый раз и только и делаем, что ссоримся. Нам всем должно быть стыдно… Папа Большая Рука с минуту раздумывает. Потом раздается его оглушительный рык: — Ладно, мир! Вы, ребятишки, отдайте им эти штуковины. Нехотя мы возвращаем маленьким Кроманьонцам «Спаси утопающих». — Жалко, — бурчит Щеголек. — С ними мы могли бы заплыть подальше, на глубину… Хитрющий Лисенок тут как тут: — А кто сказал, что вы не можете туда заплыть? У меня навалом «Спаси утопающих». — Но у нас больше нет мехов, нам нечем платить… — шепчет Улитка. — Можете взять напрокат. Платить будете по дням. Так обойдется дешевле, — уговаривает Лисик. — К сожалению, мы на мели, — с горечью признается Молния. — На самой мелкой мели, — уточняет Умник. — Тогда я открою вам кредит. — Кредит? — Ну да, вы заплатите потом, когда сможете. — Ура! — Конечно, с процентами. — Кредит, проценты… ничего не понимаю… — бормочет Умник. — Плохо вы разбираетесь в экономике, ледниковые люди! Ну же, надувайте ваши «Спаси утопающих» и радуйтесь. Живем один раз. Об оплате подумаем потом… Мы надуваем примитивные спасательные круги, завязываем их тесемками, а Лисенок забирается на скалу и, глядя на нас, довольно потирает руки и приговаривает вполголоса: — Ну какой же я расчудесный Купи-Продай!
В самом деле, чуть поодаль семейство хищных косаток охотится на тюленей. Папа-косатка, мама-косатка и дочка-косаточка пируют на славу. — Гляди, мама, какой странный тюлень! — верещит Косаточка, направляясь прямо к Кротику. — Не ешь его, доченька, не надо: подожди минутку! — волнуется мама-косатка. — Почему? — Потому что это — не тюлень. — Не тюлень? А кто? — Ну… сама не знаю. Странный какой-то… Давай-ка спросим у папы. Папа у нас лакомка, может, и такое пробовал. — Папа, можно мне съесть эту
Различаю вдалеке маму Тигру, которая смотрит на меня с тревогой. Машу ей рукой. — Не беспокойся, мама, все в порядке… Папа Большая Рука тоже смотрит на меня и хмурит брови. Наверное, думает, что я покинул поле боя. Ничего подобного: честь племени поставлена на карту, и никто никогда не скажет, будто Неандертальчик сплоховал. Я бросаюсь в воду и решительно направляюсь к мальчишке-Кроманьонцу, который окунул меня с головой. За несколько шагов до него делаю глубокий вдох и падаю прямо ему в ноги. Хватаю паршивца за лодыжки и затягиваю под воду. «Спаси утопающего» взлетает в воздух, я выныриваю, подхватываю плавучую шкуру. Потом быстро загребаю к берегу, и мое племя встречает меня аплодисментами. Мои товарищи тоже разжились чудесными поплавками: Буйволенок захватил целых три штуки! Да, нужно сказать, что мы, ледниковые дети, не ударили в грязь лицом. Но теперь взрослые Кроманьонцы встают на защиту своих отпрысков: — Воры! — Нахалы! — Здесь, в поселке, было так спокойно, пока не явились вы! — Ступайте назад, в свои ледники! — Троглодиты!
Тут папа Большая Рука теряет голову: — Ну-ка повтори, если хватит духу! Элегантный Олень повторяет трижды: — Троглодиты, троглодиты, троглоди… Но, не успев договорить, плюхается в воду. Начинается вторая схватка, на этот раз между взрослыми. Даже дедушка Пузан слезает со своего утеса, чтобы размять кулаки. Старик и вправду считает, что нет ничего лучше драки — разойдешься, разогреешься, и артрит отпустит. Вдруг мы слышим, как Умник кричит: — Довольно! Мы встретились в первый раз и только и делаем, что ссоримся. Нам всем должно быть стыдно… Папа Большая Рука с минуту раздумывает. Потом раздается его оглушительный рык: — Ладно, мир! Вы, ребятишки, отдайте им эти штуковины. Нехотя мы возвращаем маленьким Кроманьонцам «Спаси утопающих». — Жалко, — бурчит Щеголек. — С ними мы могли бы заплыть подальше, на глубину… Хитрющий Лисенок тут как тут: — А кто сказал, что вы не можете туда заплыть? У меня навалом «Спаси утопающих». — Но у нас больше нет мехов, нам нечем платить… — шепчет Улитка. — Можете взять напрокат. Платить будете по дням. Так обойдется дешевле, — уговаривает Лисик. — К сожалению, мы на мели, — с горечью признается Молния. — На самой мелкой мели, — уточняет Умник. — Тогда я открою вам кредит. — Кредит? — Ну да, вы заплатите потом, когда сможете. — Ура! — Конечно, с процентами. — Кредит, проценты… ничего не понимаю… — бормочет Умник. — Плохо вы разбираетесь в экономике, ледниковые люди! Ну же, надувайте ваши «Спаси утопающих» и радуйтесь. Живем один раз. Об оплате подумаем потом… Мы надуваем примитивные спасательные круги, завязываем их тесемками, а Лисенок забирается на скалу и, глядя на нас, довольно потирает руки и приговаривает вполголоса: — Ну какой же я расчудесный Купи-Продай!
КРОТИК И ХИЩНАЯ КОСАТКА
Ухватившись за надутые шкуры, мы смело бросаемся в волны, заплываем за линию скал и, не обращая внимания на окрики наших мам, которые машут руками на берегу, выходим в открытое море. Брр… вода, конечно, не такая холодная, как у нас в озерах, но тоже не парное молоко! Кое-где даже плавают льдины, и на них лежат моржи, нежась на неярком утреннем солнышке. Одна такая льдина проплывает рядом с Кротиком, и тот радостно кричит: — Привет, Буйволенок! — Грррффф! — фыркает морж: он по-другому не умеет. — У тебя плохое настроение? — не отстает Кротик. Морж переворачивается на другой бок. Тогда Кротик вылезает на льдину, и та дает опасный крен. Морж соскальзывает в воду и начинает возмущаться: — Сквик, сквик, сквик!!! — Уф, Буйволенок, какой ты сегодня нервный! Льдина широкая, нам двоим хватит места, ну давай, возвращайся… Но морж, глубоко уязвленный, уплывает. Тем временем приближается стая нарвалов с изогнутыми спинами — они то погружаются в воду, то выскакивают на поверхность, поднимая к небу свои поразительные носы. Незабываемое зрелище! Мы смотрим, разинув рты, а льдина, на которую забрался Кротик, уплывает все дальше в открытое море. Когда Молния это замечает, льдина с Кротиком уже не более чем темная точечка на горизонте. Кротик весело качается на волнах. Сколько нового вокруг! Вот, например, странные темные треугольники, которые возникают из воды и стремительно удаляются, едва Кротик хочет их потрогать. Однажды, правда, ему это удалось, и тогда треугольник разросся на глазах и разинул пасть, полную зубов. — Да ладно тебе, Свисток, хватит дурачиться: я тебя узнал! — пыхтит Кротик. Пасть закрывается, перекусывая льдину пополам. К счастью, акуле не слишком понравилось такое мороженое, и она, рассерженная, удалилась. А еще она скрылась потому, что услышала какой-то подозрительный звук.В самом деле, чуть поодаль семейство хищных косаток охотится на тюленей. Папа-косатка, мама-косатка и дочка-косаточка пируют на славу. — Гляди, мама, какой странный тюлень! — верещит Косаточка, направляясь прямо к Кротику. — Не ешь его, доченька, не надо: подожди минутку! — волнуется мама-косатка. — Почему? — Потому что это — не тюлень. — Не тюлень? А кто? — Ну… сама не знаю. Странный какой-то… Давай-ка спросим у папы. Папа у нас лакомка, может, и такое пробовал. — Папа, можно мне съесть эту
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »