толкования: почему Иван Федоров покинул Москву и уехал во Львов? Было ли это изгнанием, бегством? Но тогда почему он уехал не в спешке, захватив с собой часть особенно ценных типографских материалов? Если он уехал из Москвы добровольно, то почему ему было удобнее работать во Львове? Судя по московским изданиям Федорова, дело его было отлично поставлено в Москве и он там имел опытных помощников. Ведь до сих пор не найдено в его московских изданиях ни одной типографской погрешности (плохих оттисков, непрочно закрепленных строк, нестойкой типографской краски) и ни одной опечатки, без которых не только в России, но и в Западной Европе не обходилось во все последующие века книгопечатания ни одно издание (разве только в эпоху Ренессанса — у типографов Венеции). Может быть, на Ивана Федорова пало обвинение в еретичестве и он поспешил уехать потому? Но в чем мог он оказаться еретиком? Он был занят в Москве только типографским делом и в издававшихся им книгах не допускал никаких отступлений от традиционного текста, сверяя его с лучшими русскими рукописями, не пытаясь выверять его с греческими и латинскими изданиями.

Обычно авторы исторических романов и повестей предпочитают писать о хорошо известном, о том, что подкреплено заслуживающими доверия историческими источниками. Это и понятно: чем больше достоверных сведений, тем легче восстановить по ним исторические события и создать последовательное повествование. Но автор лежащего сейчас перед читателем исторического романа «Московии таинственный посол» Н. Г. Самвелян пошел по иному пути: он предпочел сделать центром своего романа именно эту историческую загадку, над которой бьются исследователи первопечатника: почему и зачем переехал Иван Федоров в Литву, работал во Львове и в Остроге? В романе Н. Г. Самвеляна над этим вопросом ломают голову не историки, живущие в наше время, а современники Федорова. Это своего рода шахматный ход конем, объясняющий нам, почему эта загадка стоит и перед нами, дожила до нашего времени. Федоров непонятен не только ученым XIX и XX веков, но и своим современникам — врагам и даже друзьям. Отсюда постоянная слежка за ним во Львове и Остроге его врагов и неверные поступки друзей. Историческая «ученая» загадка породила исторический детектив — и с каким блеском, с каким писательским тактом это выполнено!

В самом деле, почему все-таки в названии романа Иван Федоров назван «таинственным послом»? На что указывает это название? Дело в том, что экономические расчеты всегда ясны и никак не таинственны. Ясны практические соображения или корыстные побуждения. Ясны и политические соображения, «служебные обязанности». Но в бескорыстной любви человека к своей родине, к просвещению, в тяге к добру всегда есть доля непонятности, таинственности. Тем ценнее эти побуждения. Тайна есть в таланте, в бескорыстном призвании человека, в его любви к своему делу, в «неоправданной» простой выгодой преданности идее. Не потому ли нераскрытыми остались для историков и биографов причины, побудившие Федорова переехать во Львов, что были они обусловлены простой и непосредственной любовью к своему народу в сложных обстоятельствах борьбы за свою веру и культуру на западных окраинах Украины. Не потому ли и он сам вызвал к себе столько подозрений во Львове и в Остроге, что окружающие его посредственные люди склонны скорее верить в корысть, чем в бескорыстие человека?

Иван Федоров таинствен именно потому, что движет им преданность идее, простые незаинтересованные чувства. Это благая таинственность. И если в основе большинства детективных романов лежит зло, преступление, то исторический детектив Н. Г. Самвеляна замечателен тем, что в основе его лежит нечто прямо противоположное — добрые и бескорыстные побуждения Ивана Федорова. В этом, кстати сказать, и огромное воспитательное значение исторического романа Н. Г. Самвеляна.

Человек добра не менее, а гораздо интереснее, чем человек зла. И если разоблаченный преступник перестает нас интересовать сразу же после своего разоблачения, то обнаружившиеся добрые побуждения человека только еще более притягивают нас к себе, вызывают симпатию и желание углубиться в изучение вопроса.

Автор исторического произведения не может исходить и оправдывать свое художественное повествование только документами. Нельзя воссоздать и достоверную прямую речь действующих лиц: она просто не будет понятна читателям. Но и стилизация прямой речи действующих лиц под старинную опасна. Я лично не люблю этой стилизации, и для меня она всегда звучит фальшиво. Поэтому я рад, что действующие лица исторического романа Н. Г. Самвеляна говорят безо всяких «пошто» и «обаче» — типичных штампов в изображении речи древнерусских действующих лиц. От этой стилизации веет фальшью.

Н. Г. Самвеляну удалось применить неожиданный прием. Он сделал прямой смысловой перевод. Никак не модернизируя, не внося в язык героев той поры современных элементов, автор полностью сохраняет их мысли, но излагает их языком, понятным сегодняшнему читателю. Другими словами, действующие лица в романе говорят так, как говорим и мы. Этот прием дает возможность создать атмосферу большей исторической достоверности, чем любые другие известные нам эксперименты в этой области. Речь действующих лиц дана в переводе с древнерусского и с древнепольского языков, и такой прием, редкий для нашей художественной беллетристики, безусловно, правилен и перспективен. Он тем более правилен, что автор воссоздавал речи и диалоги действующих лиц, как воссоздавал и многих из тех действующих лиц, которые окружали Ивана Федорова. Они воссозданы на основе общей исторической обстановки того времени — обстановки всеобщей подозрительности, слежки и религиозной борьбы. При этом надо отметить, что воображение автора не опережает исторические исследования, а в целом тактично следует за историей. Был или не был в жизни Ивана Федорова такой персонаж, как граф Филипп Челуховский? Наверное, был. Если не он самый, то ему подобный, ибо интерес ордена иезуитов к типографским увлечениям Федорова несомненен. Константин Острожский, как и Иван Вышенский, существовали — это исторические лица. Но такими ли именно были они по характеру и внешности? По характеру, вероятнее всего, они были именно такими, ибо это диктуется их судьбой.

Чтобы осмыслить исторические события с современной научной точки зрения, не отступая от художественности произведения, Н. Г. Самвелян изобрел разные способы, которые, несомненно, войдут в арсенал литературных средств исторической прозы. Таковы, например, «прогулки с читателем», во время которых автор