рога:

— Ну, как наш детектив? Вы уже все знаете, Уимси?

— Не все.

Сэр Септимус откашлялся и произнес речь:

— Это ужасно утомительно и неприятно. Хм — м. Придется, боюсь, обратиться к полиции. А тут еще Рождество. Хм — м. Не могу видеть всю эту мишуру. — Он махнул рукой слугам. — Уберите все. Чепуха какая-то. Хм — м. Сожгите.

— А мы так старались, — проговорила Джойс.

— Не стоит, дядя, — сказал Генри Шейл. — Не расстраивайся. Они найдутся.

— Позвать Джеймса? — спросил Уильям Норгейт.

— Нет, — ответил Джордж Комфри. — Мы сами справимся. К тому же надо чем-то заняться.

— Правильно, — поддержал его сэр Септимус. — Начнем прямо сейчас. Видеть это не могу.

Он схватился за ветку падуба, с треском сломал ее и бросил в огонь.

— Ага! — воскликнул Ричард Деннисон и, вскочив на стол, сорвал с лампы ветку омелы. — В огонь ее!

— Неужели вам не жалко? — воскликнула мисс Томкинс. — Новый год еще не наступил!

— Не жалко! Все сорвем. И с лестницы тоже. И в гостиной!

— Разве она не заперта? — спросил Освальд.

— Нет. Сэр Питер сказал, что жемчужин там нет, поэтому ее отперли. Правильно, Уимси?

— Правильно. Клянусь своей репутацией, их там нет.

— Ну что ж, — сказал Комфри. — Тогда за дело! Лавиния! Ты и Деннисон занимаетесь передней гостиной, а я — задней. Давайте кто быстрее.

— Но ведь до приезда полиции нельзя ничего трогать, — откликнулся Деннисон.

— К черту полицию! — вскричал сэр Септимус. — Зачем им ветки?

Освальд и Маргарита, смеясь, снимали гирлянды с лестницы. Уимси, стараясь не привлекать к себе внимание, ушел в другую гостиную, где работа тоже кипела вовсю. Джордж поставил двадцать шиллингов против шести пенсов, что опередит Лавинию и Деннисона.

— Не помогайте, — сказала Лавиния, обращаясь к Уимси. — А то будет нечестно.

Уимси ничего не ответил, но дождался, когда они закончат, а потом что-то прошептал сэру Септимусу на ухо, и тот, догнав Джорджа Комфри, положил ему руку на плечо.

— Лорд Питер хочет с тобой поговорить, мой мальчик.

Комфри с неохотой подчинился.

— Мистер Комфри, — сказал Уимси, — думаю, вы это не смогли найти.

И он протянул ему на ладони двадцать одну жемчужину.

— Изобретательно, очень изобретательно, правда, можно было бы и попроще, — сказал Уимси. — Но ему не повезло, потому что вы, сэр Септимус, не вовремя вспомнили о жемчужинах. Он ведь рассчитывал, что пропажу не заметят, пока не начнется игра в «прятки». Тогда жемчужины могли бы быть в какой угодно комнате, и мы бы не стали запирать дверь гостиной. Он все продумал заранее и поэтому принес булавку. А тут еще мисс Шейл сняла колье, чтобы оно ей не мешало. Неслыханная удача.

Он ведь уже бывал на ваших рождественских праздниках и отлично знал, что вы ни за что не пропустите игру в «зверь, овощ и камень». Значит, у него было не меньше пяти минут, тогда как ему всего-то надо было разрезать нитку, сжечь ее в камине, нанизать жемчужины на булавку и воткнуть булавку в ветку омелы. Правда, ветка под самым потолком, но есть стеклянный столик, на котором не останется следов, да и кому придет в голову осматривать ветку в поисках лишних ягод? Я бы ни за что до этого не додумался, если бы не нашел оброненную булавку. Тогда я понял, что жемчужины уже не на нитке. Остальное просто. Ночью я снял их с омелы. Вот они. Представляю, какой Комфри получил сегодня удар!

Что он тот человек, которого мы ищем, я понял, когда он предложил нам самим снять ветки и украшения со стен и отправился в заднюю гостиную. Мне только жаль, что я не видел его лица, когда он полез за омелой и не нашел жемчужин.

— И вы до всего этого додумались, когда нашли булавку? — спросил сэр Септимус.

— Да. Я понял, где спрятаны жемчужины.

— Но вы ни разу не посмотрели наверх.

— Они отражались в полу, и я как раз подумал, до чего же ягоды омелы похожи на жемчужины.