деловые разговоры с вашим дядей входят в мои обязанности.

Принцесса. В самом деле? Вы, наверное, ужасно храбрая.

Эрминтруда. Значит ли это, что вы меня берете, ваше высочество? Я хотела бы теперь же приступить к своим обязанностям.

Принцесса. Да, да, наверное. Да, конечно. Я…

Входит официант с чаем. Ставит поднос на стол.

Принцесса. О, благодарю вас.

Эрминтруда (поднимая салфетку и глядя на кекс). Сколько времени все это простояло на лестничной площадке?

Принцесса (в ужасе). Нет, нет, зачем вы так? Это совсем не важно!

Официант. Вы ошибаетесь, мадам. Уверяю вас — кекс только что испечен.

Эрминтруда. Пришлите сюда управляющего.

Официант. Управляющего! Зачем вам управляющий?

Эрминтруда. Я буду говорить с ним — а уж потом он все вам объяснит. Как вы посмели обойтись подобным образом с ее высочеством? Или здесь деревенский трактир? Где вас учили обхождению с приличными людьми? Сейчас же унесите все это — и чай и кекс давно остыли. Отдайте их горничной, с которой вы флиртовали, пока ее высочество вас дожидались. И тотчас же велите приготовить свежий чай. Не вздумайте подавать сами. Пришлите порядочного официанта, который, в отличие от вас, обучен прислуживать дамам, а не коммивояжерам.

Официант. Увы, мадам, я не обучен прислуживать даже коммивояжерам. Два года назад я был известным врачом. Каждый день, с девяти до шести, моя приемная была полна — ко мне являлась знать и самые сливки буржуазии. И вот из-за войны моим клиентам было ведено отказаться от роскоши. Они отказались от врачей, но по-прежнему развлекаются в отелях, и теперь единственное, что мне остается, — это работать официантом. (Прикладывает руку к чайнику, проверяя его температуру, а другой рукой автоматически достает часы, словно собирается считать пульс.) Вы правы. Чай холодный. Его заваривала жена некогда модного архитектора. Кекс недопечен; чего можно ожидать от разорившегося портного, который открыл было комиссионный магазин, но в прошлый вторник прогорел? Неужели у вас хватит мужества пожаловаться на нас управляющему? Разве мы мало пострадали? Или наши несчастья никог…

Входит управляющий.

О боже, вот и он сам! (Уныло уходит, забрав поднос.)

Управляющий. Прошу прощения, ваше высочество, но одна высокопоставленная английская семья настоятельно требует у меня комнаты, и я беру на себя смелость спросить, как долго вы намерены оказывать нам честь своим присутствием.

Принцесса (обеспокоенно встает). О! Я кому-то мешаю?

Эрминтруда (строго). Сядьте, ваше высочество.

Принцесса испуганно садится. Эрминтруда надменно смотрит на управляющего.

Эта комната потребуется ее высочеству еще на двадцать минут.

Управляющий. На двадцать минут?

Эрминтруда. Да, нам понадобится не меньше двадцати минут, чтобы найти подходящий номер в приличной гостинице.

Управляющий. Не понимаю.

Эрминтруда. Прекрасно понимаете. Как вы смели предложить ее высочеству номер на третьем этаже?

Управляющий. Но ведь я объяснил. Второй этаж занят. Во всяком случае…

Эрминтруда. Да? Что «во всяком случае»?

Управляющий. Второй этаж занят.

Эрминтруда. Не смейте говорить неправду ее высочеству. Второй этаж не занят. Вы просто ждете прибытия пятичасового экспресса, потому что надеетесь подцепить какого-нибудь крупного военного подрядчика, который выпьет все ваше дрянное шампанское — по двадцать пять франков за бутылку! — и согласится платить за все вдвойне, потому что ему удалось попасть в один отель с ее высочеством и он может похваляться, что ради него у нее отняли лучший номер!

Управляющий. Но ее высочество оказали нам любезность. Я не знал, что ее высочество недовольны.

Эрминтруда. Вы злоупотребили любезностью ее высочества. Вы вводите ее в заблуждение своими выдумками. Вы отводите ей комнату, которая и собаке не годится. Вы посылаете к ней какого-то опустившегося врача, которого переодели официантом, и он подает ее высочеству остывший чай. Не думайте, что вам это сойдет. Я знакома с горничными и камердинерами всех европейских аристократов и американских миллионеров. Стоит мне рассказать им, что за дыра ваша гостиница, и ни один приличный человек к вам не поедет. Будете сдавать комнаты викариям с целыми выводками детей. Ноги моей не будет больше в вашем заведении. Прикажите снести вниз багаж!

Управляющий (взывает к принцессе). Неужели ваше высочество готовы верить, что я на такое способен? Или я имел несчастье обидеть ваше высочество?

Принцесса. О нет, я вами вполне довольна. Прошу вас…

Эрминтруда. Значит, ваше высочество недовольны мной?

Принцесса (испуганно). Нет, нет! Прошу вас, не говорите так! Я только хотела сказать…

Эрминтруда (управляющему). Вы слышали? Или вы ждете, что ее высочество будут учить вас обращению с клиентами? Эта работа больше подходит горничной!

Управляющий. Ах, оставьте, мадемуазель. Поверьте, мы хотим лишь одного — чтобы вы не испытывали никаких неудобств. Но вследствие войны вся королевская семья придерживается строгой экономии и требует, чтобы с ней обращались, как с беднейшими подданными.

Принцесса. Да, да, вы совершенно правы…

Эрминтруда (перебивает). Вот именно. Ее высочество прощают вас. Но смотрите, чтобы это не повторялось. Отправляйтесь вниз, дружок, и приготовьте ваш лучший номер на втором этаже. И велите подать чаю — настоящего чаю. И отопление включите, чтобы в комнатах было тепло и приятно. А в спальни пусть отнесут горячую воду…

Управляющий. Там раковины; горячая и холодная вода подается из водопровода.

Эрминтруда (презрительно). Водопровод! Этого следовало ожидать. Теперь куда ни придешь — везде в спальнях раковины и трубы, которые грохочут, свистят и булькают каждый раз, когда кто-нибудь моет руки. Уж мне-то все это знакомо.

Управляющий (галантно). Вам трудно угодить, мадемуазель.

Эрминтруда. Не труднее, чем многим другим. Но когда мне не угодили, я не считаю ниже своего достоинства объявить об этом. Вот и вся разница. Ступайте, больше нам ничего не нужно.

Управляющий смиренно пожимает плечами, низко кланяется принцессе и идет к двери; украдкой посылает Эрминтруде воздушный поцелуй и выходит.

Принцесса. Чудесно! Как у вас хватило мужества?

Эрминтруда. На службе у вашего высочества я не ведаю страха. Ваше высочество могут предоставить мне переговоры со всеми неприятными людьми.

Принцесса. О, это было бы