желание трахаться и излучавшего секс, Валяев снова стал железным начальником, впившемся в меня, подобно бульдогу. Мне ничего не оставалось, кроме как пообещать быть. Всенепременно. Без опоздания. И с бойфрендом, будь он неладен.

Услышав звук приближающегося лифта, я вопреки приличиям, развернул к нему ошалевшего от моей наглости Валяева, подтолкнул его в спину и пробормотал:

— Я сейчас занят. Очень занят. МЫ заняты. У НАС большие планы. Вам пора, — я снова подпихнул Роберта Игнатьевича к лифту, поспешно скрылся в квартире и как можно быстрее повернул головку замка.

«Уф-ф-ф… Отделался!» — мысленно выдохнул я, отбросил в угол прихожей носок, до конца расстегнул рубашку, на всякий случай даже закрыл створки арки и вошёл в гостиную. Зрелище представшее моим глазам, повергло меня в шок.

На небольшом стеклянном столике у дивана стояло ведёрко с шампанским и два бокала. Но поразило меня не это. Их, несомненно, принёс из бара в углу Беликов. Перед столиком валялись джинсы. Это тоже было логично. Рядом с ними на полу поблёскивала фольгой парочка квадратиков, выпавших из кармана. В этом тоже не было ничего удивительного. Но…

На диване, в одной лишь облегающей драной голубой футболке и ремешках-фенечках на запястьях лежал мой… Гость? Лежал, обняв подушку, свесив одну ногу до самого пола и демонстрируя белоснежно-молочную кожу на жилистой заднице. Шок заключался в том, что я, можно сказать, игнорируя доводы рассудка, ради того, чтобы побыстрее оказаться в постели с ним, дал начальству слово явиться на приём с бойфрендом, а этот, аппетитно отставивший попку нахал… нагло СПИТ!

Комментарий к Часть 2. Давши слово — держись!

* Про соседа фанфик пишется сейчас https://ficbook.net/readfic/4599589

========== Часть 3. Визит… истеричной не дамы? ==========

К себе в спальню мальчиков для потрахушек я не водил никогда. Исключение было сделано лишь однажды. Для Виталика. В чём я очень быстро раскаялся.

На всякий случай я и в этот раз решил не изменять правилу. Правда секса хотелось неимоверно, а приведённый для траха парень спал, дразня голой задницей, нахал!

Диван в гостиной, собственно, и был поставлен для горизонтальных развлечений, и раскладывался одним движением рычага. Сиденье поехало вперёд, спинка опустилась, но лежавший на диване парень даже не шевельнулся.

Ну и ладно. Дверь закрыта, и этот Олег от меня никуда не денется.

Я сходил в спальню, принёс простыню, подушки, одеяло, смазку и ещё несколько презервативов. Под спящего простыня заправлялась плохо, я плюнул и оставил всё, как получилось, то есть, кое-как.

Укладываясь на вторую половину дивана, я заметил на полу пустой блестящий квадратик от упаковки резинового изделия #2, видимо, выпавший из недр дивана.

Вылезать из-под одеяла, чтоб её выкинуть, мне было лениво. Всё равно, когда мы закончим, рядом будет валяться ещё хотя бы парочка аналогичных.

Я забрал со столика пульт, пощёлкал кнопками и погрузил огромное пустое помещение в темноту.

Утром я проснулся первым и не сразу смог сообразить, где нахожусь, и почему у меня на лице паутина. Проморгавшись, я сообразил, что сплю в гостиной на диване для «особых развлечений», что развлечений я вчера так и не получил, что посетившему меня начальнику я опрометчиво пообещал прибыть на приём с несуществующим бойфрендом, что я отослал с курьером вещички Виталика ему домой, и что на лице моём совсем не паутина, а пряди, выбившиеся из хвоста на затылке дрыхнувшего на соседней подушке Олега.

Я прислушался к себе. При мысли об отправленном в отставку Виталике ничто нигде не ворохнулось. Ни в душе, ни ниже. Вот и славненько. Но скандал отставленный от моего тела, а главное, от денег, Виталик ещё устроит. И ого-го какой! Только хорошо б, чтоб не сегодня.

Мой сосед по дивану продолжал спать и ничем меня не беспокоил.

Только-только я собрался его разбудить и… Да-да, употребить по назначению, как раздался истеричный стук в дверь.

Я в общем-то представлял, кто за ней может стоять, поэтому специально, как можно небрежнее, обмотал бёдра полотенцем, взъерошил волосы, художественно разбросал по полу свою аккуратно сложенную вчера одежду, и открыл дверь. Как я и ожидал, за ней обнаружился отставной любовник.

— Как ты мог?! Я отдал тебе лучшие годы жизни, а ты… — принялся осыпать меня упрёками он.

Я молча стоял, скрестив на груди руки. Какие такие годы?! Что он мне отдал?! Из своих двадцати четырёх лет Виталий проводил со мной на диване, дай бог, чтоб две-три ночи в неделю. Познакомились мы чуть больше года назад… Лучшие годы?! Да блять… Даже я в свои тридцать семь пребывал в убеждении, что мои лучшие годы ещё не закончены, а этот…

Когда не то попрёки иссякли, не то Виталику потребовалось передохнуть, он бросил взгляд в гостиную и завопил ещё громче:

— Не успел я выйти за порог, как ты мне уже изменяешь! И, главное, с кем? — картинно воздел руки он. — С женщиной! Да как у тебя на эту лахудру встало?!

После вчерашней сцены перед Валяевым мне было уже нечего терять, поэтому я развернулся и прошлёпал к дивану, на котором зашевелился явно разбуженный воплями Виталика Олег. Сев, он сначала воззрился на меня, потом перевёл взгляд на оравшего в дверях Виталия, потом снова на меня.

Я подошёл к дивану, наклонился и поцеловал сидящего, стараясь сделать это как можно более собственнически. Оторвавшись от губ Олега, я попытался оценить происходящее со стороны. Разбросанная вокруг дивана одежда, сидящий на сбитых простынях растрёпанный парень в задранной футболке, я — в кое-как намотанном на бёдра полотенце. В общем, картина маслом. Наглядная иллюстрация к бурно проведённой ночи.

— Ты был вчера неподражаем, мой милый, — как можно соблазнительнее, обращаясь к Олегу, выдал я.

— Кобель! Поблядушечник! А чучело-то какое к себе притащил! — взвизгнул Виталик.

Мой бывший любовник что-то кричал ещё, но я не слушал. Меня поразил потрясённый взгляд сидевшего на диване парня. Он, словно прислушиваясь к внутренним ощущениям, сверлил взглядом валявшийся на полу надорванный кусочек фольги. Потом он перевёл растерянный взгляд на меня, заправил за ухо занавешивавшую глаза прядь и провёл рукой по сбитой простыне.

— Не… непо… неподражаем… я?! — прошептал он.

— Это было незабываемо! — с как можно большим воодушевлением воскликнул я. — Надо будет