командующего флотом.

— Держите, командир! — протянул улыбавшийся вице-адмирал морской бинокль в кожаном чехле. — Это за умение далеко смотреть.

Уже потом в соединении делался подробный анализ учения. При этом подчеркнули, что атомная подводная лодка нарушила скрытность. Но тщательно проведенные расчеты свидетельствуют: в реальном бою «противник» не смог бы ее уничтожить и помешать, таким образом, выполнению общей задачи. Действия командира признавались не только правильными, а ставились в пример как смелые, по-настоящему творческие, без чего не бывает в море настоящих побед.

Док

Транспортный док медленно заполнялся водой. Операция вывода из дока подводной лодки приближалась к завершению. Буксиру, находящемуся рядом, предстояла вроде бы несложная, но ответственная операция: подать стальной трос на корму подводной лодки и вывести ее из дока на чистую воду.

Волны уже омывали корпус подводной лодки у самой ватерлинии. И вдруг док своей кормовой частью стал быстро погружаться. Поторопился малоопытный докмейстер — и для всех случившееся оказалось полной неожиданностью. Работавшие матросы побежали по наклонившейся палубе бортовых надстроек к носу лодки. Один из них прыгнул на крутой борт подводной лодки. За ним последовали остальные. Вода же быстро приближалась к входному люку машинного отделения дока. Еще секунда, другая — и она хлынет туда. Один из доковых матросов, только что перебравшийся на борт подводной лодки, внезапно прыгнул обратно. Это был Иван Иванович, как уважительно все доковые и лодочные матросы называли Иванова, моториста машинного отделения дока. Он поскользнулся, но быстро вскочил и по воде, уже закрывшей доковую палубу, помчался к люку машинного отделения. Он буквально на мгновение опередил преследовавший его поток воды и спрыгнул вниз, успев захлопнуть за собой тяжелую горизонтальную дверь. Тотчас волны накрыли квадрат двери.

Док ушел под воду более чем на полметра сверх допустимой осадки. Но вот он сел днищем на грунт. Подводная лодка же, отделившись от кильблоков, плавно покачивалась на поверхности. Кроме нее, над водой возвышался небольшой носовой мостик затонувшего дока, на котором в одиночестве остался докмейстер лейтенант О. Беляков.

На верхней палубе подводной лодки, казалось, все онемели. Наступила тишина, которую, впрочем, тут же прервал командир подводной лодки капитан 3 ранга В. Осинцев.

— Старпом! Носовой и кормовой швартовным командам удерживать подводную лодку от навала на борта дока!

Затем он громко крикнул докмейстеру:

— Командуйте буксиру выводить лодку из дока!

— Понял! — Беляков вышел из замешательства. Но тут же крикнул в мегафон: — А как же док?

Однако и он понимал, что главное сейчас — вывести подводную лодку. Ветер начинал крепчать. Промедление грозило и доку, и кораблю. Буксир тут же подскочил к корме лодки. Через несколько минут она стояла рядом на якоре.

Для лейтенанта Белякова это было второе самостоятельное плавание в должности докмейстера транспортного дока. А ситуация, в которую он попал, оказалась исключительной. Он видел, как матрос Иванов успел спрыгнуть в машинное отделение, задраив люк. Это может спасти док. Но что там с матросом?

— Товарищ командир! — к капитану 3 ранга В. Осинцеву обращался боцман.

— Слушаю вас, боцман.

— Товарищ командир, — взволнованно продолжил главный старшина Н. Юрасов, — Иванов не зря прыгнул обратно на док. Это один из самых толковых матросов. Смекалист и расчетлив. А машинное отделение — его заведование…

Тут на мостик лодки поднялся один из доковых матросов.

— Товарищ капитан 3 ранга, разрешите обратиться? — матрос виновато смотрел на командира подводной лодки.

— Все мы растерялись…

— Нашли время оправдываться, — остановил матроса офицер.

Но тот продолжал:

— Если машинное отделение не затоплено, то можно запустить насосы на откачку воды, и док всплывет.

— Вот видите, товарищ командир, — подхватил Юрасов. — Иван Иванович на это и рассчитывал.

— Но в машинное отделение надо дать команду на пуск насосов и очередность осушения цистерн дока, — матрос опустил глаза. — Как это сделать, я не знаю.

— Товарищ командир, — боцман аж улыбался, — Иванов знает переговорную таблицу подводников. Меня просил потренировать. Все расстраивается, что в подводники не попал. Разрешите ему отстучать?

— Погодите, боцман, — чувствовалось, что командиру все эти доклады понравились. — У нас есть докмейстер, и без него начинать работы нельзя.

Как раз в это время лейтенант Беляков выбирался из шлюпки на борт лодки. Смущаясь, он по приглашению командира поднялся на мостик.

И вот старпом, докмейстер и легководолаз отправились на тузике к доку. Остановили шлюпку над дверью люка в машинное отделение. Легководолаз длинным металлическим прутов начал стучать, вызывая на связь матроса Иванова.

Только на третий вызов отчетливо прозвучал стук снизу. Обрадованно передали сигнал пустить насосы на откачку воды. Шлюпка отошла в сторону, началось всплытие дока. Когда дверь машинного отделения показалась из воды, лейтенант Беляков открыл ее. Сверху он увидел Ивана Ивановича, который как ни в чем не бывало хлопотал у насосов, следя за их исправной работой от аккумуляторов, стоящих здесь же, в машинном отделении. Моряк поднял голову, улыбнулся и, получив указание от лейтенанта, перешел в кормовую часть машинного отделения. Пустил дизель, переключил насосы на питание от дизель-генератора. Вскоре док всплыл в нормальное положение.

…Матроса Иванова и докмейстера лейтенанта Белякова капитан 3 ранга Осинцев пригласил на чай. Попав в необычную обстановку, матрос несколько смущался.

— Так значит, — обратился к нему командир подводной лодки, — Иван Ивановичем вас моряки величают?

— Так точно, матрос Иванов! — ответил тот.

— Что же вы напугали нас всех? А вдруг машинное отделение негерметично? Погибли бы.

— Этого не могло быть! — вежливо, но уверенно возразил матрос. — Это мое заведование. Вот то, что чуть его не бросил, — виноват.

— Ну что ж, — развел руками командир, — ни прибавить, ни убавить. Все правильно рассудил матрос, все правильно сделал. Такие мне очень в экипаже нужны. Хотите к нам на лодку?

Матрос глянул на лейтенанта Белякова, потом на командира лодки.

— Спасибо, товарищ капитан 3 ранга, — он запнулся, но твердо закончил, — нам док надо в порядок приводить. Как же без меня.