дыру или наступить на невидимое пятно, превращающее живого человека в мумию! По городу, на всех квадратных километрах которого единолично хлюпал недотаявшим снегом нормальный питерский март!.. Рита смотрела в окошко машины и улыбалась неизвестно чему. Может, солнцу, совершавшему астрономически правильный путь в небесах, а может, просто оттого, что жизнь продолжалась…
Выставка проходила на Васильевском острове, в комплексе «Ленэкспо», в двух больших павильонах. Джозеф и Рита прибыли как раз к рингу ротвейлеров и сразу побежали смотреть. Как-никак, родительская порода, а вдруг?..
К большому Ритиному унынию, бегавшие по рингу псы оказались сплошное разочарование. Эксперты могли сколько угодно цокать от восхищения языками и диктовать описания одно круче другого, однако Рите гладкие выставочные красавцы больше напоминали не в меру откормленные сардельки. Ни один из кобелей не мог сравниться с Чейзом ни мощью, ни атлетизмом сложения, ни спокойным достоинством взгляда. Не говоря уж о том, что всех этих диванных героев он бы попросту разогнал.
Около ринга стояли металлические загородки, там висели рекламы питомников и ползали симпатичные пузатенькие щенки, но Рите не хотелось туда даже заглядывать.
— Ну ничего, — подбодрил ее Джозеф. — Не последний раз. Пошли просто так погуляем.
Они купили по фунтику горячего, только что обжаренного с пряностями сладкого миндаля и двинулись вдоль рингов, перешучиваясь и соревнуясь, кто медленнее опустошит свой кулек.
— …Арийский молосс[58], — донесся с антресольного этажа, где располагалось кафе, усиленный динамиками голос зазывалы. — Первый в России помет от собак, недавно вывезенных из Ирана…
«Арийский молосс?» Рита ощутила укол праздного любопытства. Каких-каких только справочников она за последнее время не перечитала, но этой породы в них не было.
— Пойдем посмотрим? — оглянулась она на Джозефа.
— Конечно. — И он повел ее наверх, ловко лавируя в толпе и присматривая, чтобы подругу никто не толкнул.
— Любимая собака Заратустры[59], — продолжал зазывала. — Порода описывается в священных книгах Авесты, а это значит, что ей никак не меньше трех с половиной тысяч лет. Зороастризм, кстати, признает собаку вторым по святости существом после человека. Вы знаете, что священные тексты подробно расписывают заботы и ответственность жителей деревни, в которую забрела беременная сука?..[60]
«Любимая собака… ЧТО?!!»
С некоторых пор Рита числила древнего пророка своим чуть ли не родственником.
Джозеф едва успел за ней уследить — она юркнула в толпу, собравшуюся кругом зазывалы, и мигом пробралась к самому ограждению.
Внутри веревочного квадрата находился молодой человек с микрофоном и при нем две собаки — сука со щенками и кобель. Кобель, переливавшийся рыжим золотом, был громаден. За спиной этого охранника пребывали в безопасности и хозяин, и собачья мамка с детьми. Он ни на кого не бросался, но суровый взгляд маленьких глаз мгновенно урезонивал всякого, протянувшего над веревками руку, заставляя поспешно отдергивать ее обратно. Если же рука тянулась в сторону щенков или указывала на них, в груди кобеля закипал тяжелый глухой рык, который не перекрывали ни музыка, ни голос заводчика, вещавшего в микрофон.
Рита, впрочем, не слышала, что тот рассказывал. Она и ко-беля-то почти не заметила. Она смотрела только на суку. Это была пушистая белоснежная красавица, очень похожая на среднеазиатскую овчарку, ну, может, с чуть более выпуклым лбом. В глазах светился несомненный разум. Рядом с матерью играли и кувыркались щенки — рыжий, белый и пегий.
— Атахш, — выдохнула Рита. — Атахш?!
Перепрыгнула ограждение и устремилась к собаке.
Кобель с рыком взлетел на ноги, подбираясь для сокрушительного прыжка, Джозеф, серея, бросил руку за пазуху, заводчик поперхнулся на полуслове… Неслышимый приказ суки остановил казавшееся неизбежным смертоубийство. Кобель сразу успокоился, зевнул и неспешно подошел обнюхать Риту, со слезами обнимавшую далекую внучку Атахш.
— А вот так наши собаки встречают друзей, даже когда те появляются неожиданно, — не растерялся находчивый зазывала. — Чувствуете, какая психика? — Потом наклонился к Рите и прошипел ей на ухо: — Девушка, вы что, спятили?.. Кстати, откуда вы знаете, как ее зовут?
Белая красавица облизывала Рите лицо, стирая слезы со щек. В это время зашевелилась перевернутая картонка, служившая домиком щенкам, и оттуда, неуклюже переступая толстыми лапками, выбрался еще один собачий ребенок. Крупный, черно-подпалый и ужасно серьезный. Выбрался и зашлепал прямым ходом к Рите.
«Ну, здравствуй, что ли, хозяйка…»
Стены выставочного павильона закружились перед глазами. Рита подхватила теплого щенка и прижала к груди, чтобы больше не отпускать.
— Здравствуй, Чейзик, — шептала она. — Здравствуй, малыш…
КОНЕЦ
Мария Семенова родилась в Ленинграде в семье ученых. После окончания ЛИАПа десять лет работала инженером в НИИ. С 1991 года член Союза писателей, автор множества исторических, приключенческих и детективных романов, а также популярной энциклопедии «Быт и верования древних славян». В 1995 году роман Марии Семеновой «Волкодав» открыл читателям новый жанр — «русская фэнтези».
Мария Семенова родилась в Ленинграде в семье ученых. После окончания ЛИАПа десять лет работала инженером в НИИ. С 1991 года член Союза писателей, автор множества исторических, приключенческих и детективных романов, а также популярной энциклопедии «Быт и верования древних славян». В 1995 году роман Марии Семеновой «Волкодав» открыл читателям новый жанр — «русская фэнтези».