красноармейское «Ура!». Вот бойцы уже в речке. На пути встает завеса воды — от взрывов фашистских снарядов. Наши артиллеристы прямой наводкой бьют по огневым точкам противника. Еще один нажим — и бойцы, выскочив на противоположный берег, ворвались во вражескую траншею. В ход пошли гранаты, штыки, приклады, кулаки. Впереди — младший политрук Бондарь. Орудуя штыком, он прикончил семерых фашистов. Пятерых гитлеровцев заколол красноармеец Кузнецов. Выстрелы, взрывы гранат, крики раненых — все смешалось в один сплошной гул. [22]

В прорыв устремились все оставшиеся части и подразделения. И вовремя. Гитлеровцы, спешно подбросив пехоту, пошли в атаку.

Фашисты попытались отрезать наш авангард, но, наткнувшись на пулеметные роты младших лейтенантов Уколова и Бубенщикова, отпрянули назад. Тогда они двинули танки. Заговорили наши пушки. На поле заполыхало четыре дымных факела. Два танка пошли было в обход, но батарея лейтенанта Логвинова расстреляла их.

К вечеру сопротивление противника было сломлено. Дивизия разорвала кольцо и вышла в район Горбово — Заречье на Смоленщине.

Люди падали от усталости и бессонницы. Но отдыхать было некогда. Двигались всю ночь. 19 июля достигли крупного узла дорог Зоричи — Любавичи — Надва — Бочары. На этом рубеже гитлеровцы снова попытались покончить с дивизией. Сломив сопротивление противника, наши бойцы заняли села Елисеевку и Жуково. Здесь опять разгорелась схватка.

Свежие силы гитлеровцев преградили нашим бойцам путь к Рудне. Пришлось выбирать новое направление.

Прорвавшись сквозь многочисленные вражеские заслоны, 24 июля на подступах к Смоленску дивизия соединилась с главными силами Западного фронта и влилась в состав 16-й армии, недавно прибывшей из глубокого тыла.

Страшная усталость валила бойцов к земле. Многие даже к еде не прикоснулись: скорее спать. Почти две недели прорывались они из окружения. Прошли с боями более двухсот километров, сохранив всю технику и вооружение.

Дивизия понесла значительно меньшие потери, чем противник. Только в окружении уральцы уничтожили 35 танков и много другой техники, много живой силы врага. [23] За исключительную организованность и отвагу, дисциплину и стойкость в боях при выходе из окружения Военный Совет Западного фронта объявил всему личному составу дивизии благодарность.

Бойцы почтили память тех, кто навеки остался лежать в земле Витебщины и Смоленщины: мужественных командиров и политработников подполковника Андрюшкевича, майора Насырова, полкового комиссара Захарова, старшего политрука Васильева и многих других.

Вырвавшимся из окружения нужен был отдых, но отдыхать не пришлось: развернулось знаменитое Смоленское сражение. [24]

Глава III. На берегах Днепра

В июле 1941 года ударная группировка немецко-фашистских армий «Центр» устремилась к Смоленску, чтобы открыть себе путь на Москву.

Решением Военного Совета Западного фронта 153-я стрелковая дивизия была включена в состав 20-й армии и уже 25 июля, после суточного отдыха, вступила в бой с наступающими частями противника. Маневрируя и отражая вражеские атаки, наши бойцы вышли к местечку Выдра. Полковник Гаген получил приказ задержать наступление Баварской дивизии на Смоленск и овладеть высотой 213,7.

Бой длился около пяти часов. Три раза поднимались [25] уральцы в атаку, и каждый раз противнику удавалось прижать их к земле.

Поднялись в четвертую атаку.

Впереди шли коммунисты — начальник штаба полка Лебедев, старший политрук Широбоков, политрук Бельский. Противотанковая батарея противника била по атакующим прямой наводкой. Захлебываясь, строчили вражеские пулеметы. Упал старший политрук Широбоков, рухнуло еще несколько бойцов. Наступающие замедлили темп.

Тогда командир роты старший лейтенант Авельченков подбежал к одному из павших бойцов, оторвал обагренный кровью кусок рубахи и, нацепив его на штык, вырвался вперед. Бойцы бросились за ним.

Фашисты не выдержали. Оставив на высоте противотанковую батарею, десятки убитых солдат и офицеров, они отступили.

Собравшись с силами, гитлеровцы обрушили на наши позиции огонь нескольких батарей. Готовилась контратака. И вот показались танки и густые цепи солдат. По чистеньким мундирам контратакующих, по их уверенному шагу было видно, что это свежие силы. Положение создалось критическое…

Помощь пришла неожиданно.

Сначала бойцы ничего не поняли. Что это? Где-то сзади раздалось резкое шипение, взметнулось облако пыли и дыма. Над высотой полетели десятки огненных стрел. А через несколько секунд в самой гуще противника, дробно сотрясая землю, загремели сильные разрывы. Заполыхали танки, сотни гитлеровцев были сражены наповал. Оставшиеся в живых в панике бросились бежать.

Наступила тишина. На стороне противника — никакого движения, будто вымерло все. Пленные показывали, [26] что они были ошеломлены, их охватил безудержный страх, немало гитлеровцев сошло с ума.

Всесокрушающий залп сделала батарея реактивных снарядов капитана Флерова. Эти минометы бойцы ласково и любовно назвали потом «катюшами».

Обстановка на Смоленском направлении резко обострилась. Танковые дивизии генерала Гота, обойдя Смоленск с севера, заняли Духовщину, Ярцево и перерезали автостраду Москва — Минск, а войска генерала Гудериана ворвались в Смоленск. Угроза прорыва немецко-фашистских войск к Москве возросла.

Направлением главного удара врага стал район Днепра у Дорогобужа. Подтянув резервы, противник усилил атаки.

Войска нашей 20-й армии на какое-то время оказались в окружении. Прорвав кольцо, советские части вышли к Днепру восточнее Смоленска в район Соловьево — Заборье. Военный Совет армии приказал 153-й стрелковой дивизии оборонять рубеж по западному берегу Днепра, прикрыть у Соловьево переправу войск через реку, удерживать плацдарм как можно дольше. Дивизия заняла указанный рубеж 2 августа. Бойцы зарылись в землю. Глубокая траншея проходила вдоль берега Днепра. Ее прикрывали сложные проволочные заграждения, противотанковые препятствия. На небольшом расстоянии друг от друга были оборудованы дзоты, в глубине находились позиции артиллерийских батарей.

Стремясь во что бы то ни стало переправиться через Днепр, противник предпринимал атаку за атакой — одну ожесточеннее другой. Подпуская фашистов как можно ближе, уральцы расстреливали их залповым огнем. С танками разделывалась артиллерия.

Особенно ответственная задача была возложена на отдельный саперный батальон, которым командовал капитан [27] Кандинов. Под