король-захватчик обойдёт стороной наше королевство, но и не подтверждаю, стараясь не нагонять на неё ещё больше страху.

– Папа рассказал мне кое-что, но я обещала, что буду молчать. Так что тебе нельзя говорить об этом никому, хорошо? – Ксана смотрит на меня, приподняв светло рыжие брови.

Я серьёзно киваю. На самом деле кроме Ксаны мне больше не с кем об этом поговорить.

– Недавно ночью за ним послала одна женщина. Её муж услышал зов, и она подумала, что лекарь сможет помочь. Так вот, вначале он говорил моему отцу, что точно никуда не уйдёт, что любит своих жену и детей, но спустя всего какие-то минуты стал уходить, отталкивая всех со своего пути, словно бы перестал быть собой. А когда его пытались удержать он стал размахивать руками, ударил папу по лицу и даже сказал жене что больше не любит её. Как же так, Тимс, что их так сильно меняет?

Ксана, широко распахнув глаза, отрешённо смотрела то ли на звёздное небо, уже ставшее чернильно синим, то ли вглубь себя.

В молчании мы провели ещё час, размышляя каждый о своём.

– Слышишь?– внезапно прерывая тишину прошептала Ксана, приподнимаясь на локтях.

– Что? – так же тихо отозвался я, навостряя слух. Неужели её отец проснулся и обнаружил, что Ксаны нет дома? Тогда им лучше бы поскорее спуститься, иначе обоим не сдобровать.

– Это.. – Ксана перевела мечтательный взгляд на ночное небо, счастливо улыбаясь – звёзды поют…

Я резко сел и тут же немного съехал вниз по крыше, но вовремя вцепился руками в прибитую кривыми гвоздями стремянку. Меня словно кипятком обдало. Этого не может быть, не должно быть, Ксана не могла услышать зов, только не она.

– Ксана, – осторожно позвал я подругу – я ничего не слышу.

Не выдержав её отрешённого молчания и неестественной, неживой улыбки, я взял Ксану за руку и встряхнул.

Через мгновение она повернулась, и к счастью, я увидел в её глазах проблески понимания.

– Я слышу зов, Тимс. – Едва слышно сказала Ксана, вцепившись тонкими пальчиками в мою руку. По её щекам покатились слезы, кажущиеся хрустальными в серебристом свете луны.

Я крепко обнял подругу, боясь отпускать. А вдруг она исчезнет, едва я разомкну руки?

Она тряслась и всхлипывала, шепча о том, как ей страшно, а затем внезапно остановилась и начала отстраняться. И когда у неё ничего не вышло, прижала ладонь к моему плечу и оттолкнула от себя.

– Мама зовёт меня, Тимми, разве ты не слышишь? – яростно зашептала Ксана, её лицо было мертвенно бледным.

– Это не твоя мама, Ксана! Это всё чары, ты же знаешь! – Мне хотелось кричать, но я лишь умоляюще шептал, цепляясь за руки подруги.

– Ты ничего не знаешь! – Выкрикнула Ксана и начала подниматься на ноги, хотя знала как это небезопасно на крутом скате крыши.

– Тогда я пойду с тобой.

Я попытался аккуратно встать, но лицо подруги внезапно потеплело и она положив мне руку на плечо, крепко сжала его. В темноте казалось, что глаза её вовсе не карие, смеющиеся, а чёрные и полные вечной тьмы.

– Тем, кто не слышит, нет места на дороге к звёздам. – Ласково произнесла Ксана чужим голосом, после чего кончиками пальцев провела по моей щеке.

Я поднялся на ноги, намереваясь удержать её, но внезапно черты подруги исказились, губы искривились в странной кривой улыбке и Ксана с силой толкнула меня обеими руками в грудь. Мир вокруг завертелся и резко накренился, а я полетел прямиком вниз, к земле. Но секундой позже, мне удалось вцепиться в узкий бортик крыши. Правое плечо тут же обожгло болью.

Подтягиваясь на левой руке, и почти не чувствуя правой, я звал Ксану, сперва шёпотом, потом уже громче, а в конце концов и закричал, едва выбрался на крышу и понял, что подруги там уже и след простыл.

Глаза щипало и кололо, пока я не моргая всматривался вниз, на узкие перекрёстки улиц, но Ксаны нигде не было. Никого не было, как будто в округе все давно уже вымерли, оставив лишь следы жизни.

Потные руки соскальзывали с выступов на стене, плечо неимоверно ныло, а сердце билось так громко, что я не слышал ничего, кроме его отчётливых ударов где-то в ушах.

Огибая одну улицу за другой, квартал за кварталом, и не находя её, я всё отчётливее убеждался: “Она на самом деле ушла и больше не вернётся”. А когда впереди показался лес, отрезающий городище от дальних посёлков и фермерских домов, я сел у чьего-то дома и заплакал.

Часть II

За закрытыми веками мир казался тёплым и светлым, с запахами леса и шумом просыпающегося города. Но едва я открыл глаза, меня мигом сразили холодные и тёмные воспоминания прошлой ночи и тот же дикий страх потери.

Ксана ушла на зов, а я не смог её остановить.

Часы текли один за другим, кто-то из местной ребятни подбегал чтобы кинуть мне в ноги кусок хлеба, а кто-то из старших бранился, пригрожая кулаками, которых достоин каждый попрошайка. Мне не было дела, все мои мысли занимала лишь Ксана. Её рыжие волосы развевающиеся на ветру, озорной взгляд, проницательные карие глаза, которые казалось знали ответы на все вопросы.

Слезы текли и высыхали, в груди то загоралась надежда то гасла. Но к вечеру, едва на небосводе проступил силуэт убывающей луны, я пообещал себе найти подругу во что бы то ни стало.

Вернувшись к дому Ксаны я смотрел вверх, ожидая когда загорятся первые звезды, а затем отправился бесцельно бродить, мысленно каждую минуту возвращаясь в прошлый вечер.

Внезапно под мостовой послышался плач, да такой жалобный и надрывный, что набравшись храбрости я направился во тьму, ожидая чего угодно. Но там, на камне, выступающем над поверхностью воды, сидел мальчишка, вдвое младше меня самого.

– Эй.– Позвал я, остановившись в двух ярдах от него.

Мальчик тут же отнял руки от лица, открывая виду зарёванные круглые голубые глаза. На его щеках чернели следы то ли сажи то ли грязи. Разглядев меня в темноте он тут же утёр нос тыльной стороной ладони и приосанился.

– Кто ты? – голос его звучал как у взрослого, сипло и сурово.

– Тимми. А ты?

– Арчи. – Мальчик содрогнулся, но не позволил себе снова заплакать.

– Что ты делаешь здесь, Арчи?

Я присел на корточки перед мальчиком, всматриваясь в его грязное, нахмуренное лицо.

– Прячусь. – Тихо ответил он, настороженно осматриваясь. – Может здесь звезды меня не найдут.

– Звезды?

– Они зовут меня к себе, но я не хочу! Не хочу! Папа уже ушёл к ним и не вернулся, я не хочу как он! – Арчи снова закрыл лицо ладонями, все его хрупкое тельце тряслось.

Меня тотчас сковал ужас, неужели теперь на зов должны уходить совсем дети, даже младше меня самого? В груди закололо, руки сами собой сжались в кулаки. Мир вокруг