поверхность выдавала место, где оказался погребён друг.

Спуститься с того места, где находилась эльфийка, было возможно, хотя и рискованно. На середине склона она сорвалась и покатилась, каждый миг ожидая удара о камни. Внезапный рывок чуть не выдернул руку из сустава. И через миг Таррин почувствовала, что лежит неподвижно.

Она выбралась из снега и огляделась. Заплечный мешок висел, зацепившись за обломанный сосновый стволик. Именно он и задержал падение. Пола плаща, притороченного к мешку, трепетала на ветру высоко над головой. Там же, в мешке, остались и топорик, и спальный кокон, и еда. Добраться до всего этого было сложно.

Место падения варга удалось найти без труда. Неровная поверхность сошедшей лавины оказалась намертво схвачена морозом. Хорошо, что нож остался при Таррин. Она копала торопливо то лезвием, то руками, кляла своё нетерпение и отчаянно надеялась, что Аррых цел. Внезапно пальцы, уже замёрзшие, несмотря на перчатки, наткнулись на что-то. Лапа! Серебристо-серая, с мощными чёрными когтями. От облегчения Тар чуть не расплакалась: лапа была тёплой, даже сквозь перчатку Таррин чувствовала ток крови по сосудам зверя.

Наконец удалось откопать всего варга. Дыхание его было поверхностным, задняя лапа — вывернута. Слава Звёздам, переломов не было.

Первым делом следовало вправить вывих. Таррин нащупала сустав, потянула лапу, поворачивая. То, что варг был без сознания, сейчас помогало, а не мешало: он не чувствовал боли, мышцы оставались расслабленными. И всё же Таррин поняла, что простых — не магических — сил не хватает.

Она сосредоточилась и потянула снова, присоединяя к силам рук магический заряд. Медленно, очень медленно лапа поворачивалась, пока не раздался щелчок. Таррин поспешно укрепила связки и сухожилия, закрыла повреждённые сосуды под кожей. Затем занялась головой.

Острый камень был почти утоплен в снегу. Должно быть, летом он торчал в ущелье, как большой обломанный зуб. Удар рассёк шкуру на голове варга, но кровь уже остановилась сама. Таррин поняла, что больше сделать не может, и обессилено привалилась боком к тому самому обломку скалы, который стал причиной несчастья.

Глаза варга были по-прежнему закрыты. Солнце ушло за гребень горы, тени на снегу стали длиннее и синее.

Пояс Таррин, в кармашке которого находились трутница и огниво, оставался при ней, но здесь, в узкой щели между двумя обрывами, не росло ни единого кустика. Или, может, они были засыпаны снегом? Всё равно. Ей надо было озаботиться топливом, прежде чем начать вправлять вывих. Магическое лечение вытягивает много сил, она ведь знала это. Её ошибка.

Но главная ошибка — нетерпение.

Ошибка её, а расплачиваются оба.

Надо передохнуть. Надо передохнуть, встать и найти место, где можно подняться. Выше по склону она видела деревья, низкорослые, перекрученные ветром. Топорик остался в мешке, но можно наломать ветвей, принести… огонь — это спасение.

Таррин чувствовала, как мысли, словно замороженные, движутся всё медленнее. Сколько времени уйдёт на поиск топлива? Варг, когда он здоров и силён, может спать на снегу без вреда для себя. А сейчас… Что, если Аррых замёрзнет, пока она ходит?

Нет, уходить нельзя. Таррин шевельнулась. Медленно распрямилась, хотя холод побуждал сжаться в комок. Легла, вжимаясь всем телом в густой мех и стараясь прикрыть Аррыха настолько, насколько могла. Сердце варга билось медленно, тихо, размеренно. Снизу от шерсти шло едва заметное тепло, но спина и плечи девушки заледенели.

От дыхания Таррин шерсть варга рядом с её лицом заиндевела. Повернув голову, Таррин смотрела на тени, а те удлинялись, тянулись к ней. Ночь наступала неумолимо, ей не было дела до двух неудачников, решивших, что Поворот — самое время для того, чтобы шутить с зимой.

Щёки Таррин так застыли, что она почти не почувствовала порыва ветра. Только отметила, что по насту пронеслась позёмка. А потом снежные струи приподнялись, свились в две длинные грациозные шеи.

Ветер усилился. От наста отделились фигуры. Тысячами ледяных искр засеребрились крылья, соткались тела из закатного света и снега. Две птицы на тонких ногах сделали шаг навстречу друг другу.

Это было прекрасно. Таррин забыла дышать.

Взмах белых крыльев, ещё шаг, вместе, одновременно, так точно, будто танцем руководит невидимый балетмейстер. Шеи откидываются назад так, что головы касаются спин. Птицы распрямляются, приседают в низком реверансе. И новый шаг.

«Опять переусердствовала?»

Мысленный голос варга был совсем слабым.

— Смотри! — едва слышно шепнула эльфийка. — Это они.

«Уоу! — варг собрался с силами и добавил: — Так вот что означало „между жизнью и смертью“. Я думал, это просто красивый оборот».

— Смотри!

Птицы танцевали. Грациозно изгибаясь, сплетались шеи, белые крылья — длинные, с призрачной бахромой маховых перьев — разворачивались и поднимались. Птицы расходились, тянулись друг к другу, словно стремились заключить в объятия, и вновь сходились. Закат догорел, но контуры птиц светились серебром.

Таррин потеряла счёт времени. Небо над гребнем скалы посветлело: там, за каменной грядой, вставала не видимая пока луна.

Ветер вновь поднялся и стих. Птицы закружились, их фигуры взметнулись в последнем вихре — и исчезли.

Таррин осторожно перевела дух. Ей казалось, что она полна изумлением и восторгом до краёв: пошевелись — и расплещешь. Она прикрыла глаза.

«Вставай! Вставай!»

Мысленный голос варга лишь слегка потеснил картину, которая всё ещё заполняла сознание.

«Вставай!»

Таррин попробовала шевельнуться и поняла, что не чувствует ни рук, ни ног. Лишь спустя какое-то время ей удалось согнуть окоченевшие пальцы, а затем и выпрямиться. Варг возился рядом.

«Помоги мне!»

Таррин перекатилась. После нескольких попыток ей удалось встать на колени. Она толкала варга, понимая, насколько невесомы её усилия, а тот скрёб лапами, силясь подняться. Сперва каждое движение причиняло боль. Постепенно тело разогрелось. Мышцы дрожали от напряжения, и всё же сокращались раз за разом.

И наконец удалось. Варг стоял на трёх лапах, покачиваясь, и Таррин стояла рядом. Затем варг шагнул вперёд. Ещё и ещё.

Так, медленно, с остановками, Таррин и Аррых преодолели невеликое расстояние, отделявшее их от склона.

Там варг опустился на снег и начал рыть. Таррин, поняв, что надо делать, отгребала снег в сторону, пока не получилась пещерка, которая могла вместить двоих. Когда Аррых втиснулся под её своды, Таррин принялась забрасывать вход, чтобы заделать его снаружи, оставив лишь отверстие, в которое могла проскользнуть сама. Потом, уже