тяжкое бремя.

— Я многим обязан вам, — сказал Эндзю. — Без всего того, что вы сделали, я не стал бы тем, чем являюсь сегодня. Миллион благодарностей.

— Я не могу принять всю заслугу на себя, — скромно заявил Янагисава. — Часть ее принадлежит Ёритомо, это он свел нас вместе.

Он улыбнулся сыну, который при этих словах зарделся от удовольствия. Ёритомо оказался умным сообщником, который не потратил даром три последних года при дворе; он провел их, наблюдая и слушая. Он отбирал людей, которых Янагисава включал в свой список, готовясь к кампании по захвату власти. Среди них были старые союзники, солдаты из его армии, скрывающиеся от преследования, представители угнетаемых правителем Мацудаирой кланов даймё и просто недовольные чиновники. Среди них были также молодые самураи, жаждущие драки или имевшие родственников, покоренных правителем Мацудаирой и страдавших от его притеснений. Другие либо устали от всего, либо относились к тем, кому не нравился режим, либо к тем, кто всегда всем недоволен. Ёритомо переписал всех, тайком направил в храм, и они согласились помочь Янагисаве вернуться к власти. Счет им, включая их солдат, шел теперь на тысячи.

Эндзю был одним из них.

Они сели, и Янагисава разлил сакэ.

— Должен сказать, что все прошло как нельзя лучше для всех нас, — отметил он.

— Это точно, — подтвердил Ёритомо, принимая чашку, — в лице правителя Мори правитель Мацудаира лишился главного союзника.

— А я одного приобрел. — Янагисава передал чашку Эндзю, который пообещал придать ему огромную армию Мори. — Предлагаю выпить за наш союз. Пусть он торжествует над нашими врагами.

Они выпили.

— Он уже уничтожил самого страшного из моих врагов, — с удовлетворением констатировал Эндзю.

Когда Эндзю в первый раз появился в храме, Янагисаве не потребовалось много времени, чтобы выведать у него причину его недовольства жизнью в целом и враждебности к отчиму в частности. Эндзю жаждал найти сочувствие. Янагисава выслушал, как правитель Мори принудил его к сексуальным отношениям, потом сделал поставщиком мальчиков и соучастником в их убийствах. Янагисава попытался уговорить Эндзю убить правителя Мори, но тому не хватило мужества. То, что произошло в конечном счете, получилось еще лучше — это Янагисава должен был признать.

Эндзю снова разлил сакэ.

— Давайте выпьем за моего покойного отчима. Пусть он порадуется месту в аду, которое уготовано извращенцам и убийцам. — Он поднял чашку, и все выпили. — Но давайте не забудем и мою дорогую мамашу. Пусть она вечно пребывает со своим злодеем-мужем.

Янагисава узнал также, что ненависть Эндзю к правителю Мори распространяется и на его мать, которая пожертвовала им ради услаждения мужа.

— Ваша мать сделала нам большое одолжение, — сказал он после тоста. — Она правильно поняла ваши намеки, что правителю Мори лучше умереть. Она сказала об этом своей служанке, а все остальное известно.

Эндзю захихикал, опьянев больше от радости, чем от спиртного.

— Вам бы послушать, как они спорили о том, чья это была идея убить его. Она позабыла, что идея была моя. Она взяла вину на себя и защитила меня. Она так и не догадалась, насколько я ее ненавижу. Я неплохо сыграл свою роль, если можно так сказать о себе. Она так и не заподозрила, что это я подтолкнул ее сделать за меня грязную работу.

— Тогда за покойную госпожу Мори, — сказал Янагисава, и они опустошили по следующей чашке.

— Раз уж мы говорим об этом — долой правителя Мацудаиру! — крикнул Эндзю.

Он ненавидел и правителя Мацудаиру, который закрывал глаза на обращение правителя Мори с ним и сотнями других мальчиков в обмен на военную поддержку. Янагисава знал, что Эндзю много лет скрывал свою ненависть, притворяясь лояльным подданным. И это было единственным местом, где ему не нужно было притворяться. Здесь он нашел человека, который встал бы на его сторону в обмен на его душу.

— Предлагаю выпить за моего блистательного отца. — Ёритомо восхищенно взглянул на Янагисаву. — Какова идея приказать вашему человеку в окружении правителя Мори послать Хирате анонимную записку, в которой сообщить, что правитель Мори изменник, и подбросить те ружья ему в склад?

— А украсть записки из мусорной корзины канцлера Сано и подложить вместе с ружьями? — вторил ему Эндзю.

При этих словах Ёритомо озабоченно нахмурился, хоть и выпил вместе со всеми.

— Канцлер Сано всегда был мне хорошим другом. Так ли было необходимо бить по нему?

— Да, — сказал Янагисава. — В отношении него нет ничего личного, но он сидит на моем месте. Я хочу, чтобы он его освободил.

Хоть Ёритомо и кивнул, было видно, что отец его не убедил.

— Все должно было произойти так, как произошло, или все пошло бы не так, как нужно. — Янагисава попытался загладить расхождение во взглядах между собой и сыном, от которого зависело его будущее. — Сано, конечно же, был частью большого замысла. Если бы я его не тронул, то мы могли бы сейчас и не сидеть здесь, поздравляя друг друга.

— Судьба выделывает странные коленца, — согласился Эндзю. — Как еще объяснить то, что госпожа Рэйко оказалась задействованной в нашем плане?

Янагисава рассмеялся.

— Это было неожиданной наградой. Когда мой шпион доложил, что правитель Мори убит, я сразу же понял, кто его убил, но когда я услышал, что главным подозреваемым является госпожа Рэйко, меня можно было бы свалить одним касанием пера.

— Мне было ее жаль, — проговорил Ёритомо.

А Янагисаве нет. Она слишком часто путалась у него под ногами, помогая мужу, к тому же удар по Рэйко был ударом по Сано.

— Это будет ей уроком не совать нос куда не следует. Но самая большая для меня удача — это то, что начальника полиции Хосины больше нет. Без его фракции путь наверх стал для меня значительно чище.

Янагисава попытался представить Хосину изменником, подвязав ружья, выкраденные его подручным из полицейского арсенала, к несуществующему заговору, который должен был также похоронить и других его врагов. Но главный трюк в результате получился не из этого.

— Давайте за Сано, прикончившего Хосину, — продолжил Эндзю, поднимая чашку. Все выпили.

— Однако плохо, что Сано все еще канцлер, да еще стал сильнее прежнего, — произнес Янагисава. — Но так будет недолго.

В воздухе разлилось темное возбуждение — трое мужчин подумали о грядущей борьбе за власть.

— Вы ведь не причините вреда канцлеру Сано, когда он будет смещен, правда? — взволнованно спросил Ёритомо.

— Обещаю.

Однако Янагисава всю жизнь считал, что обещания, когда нужно, можно и не выполнять. Еще он понимал, что кто-то