Всеволод Остен Встань над болью своей

Вместо эпиграфа

ПРИКАЗ

ВОЙСКАМ 12-Й АРМИИ

7 сентября 1941 г. № 0011/1 Действующая Армия

В течение трех дней с 4 по 6 сентября 1941 года части 274-й стрелковой дивизии вели ожесточенные бои с противником на острове Хортица. Враг упорно оборонял остров как важный и непосредственный подступ к г. Запорожью.

Выполняя приказ военного совета, части 274 с. д. доблестно сражались за захват острова и уничтожение противника на нем, показав в этих тяжелых боях образцы мужества, отваги и беззаветного служения Родине.

Стремительным ночным ударом в ночь с 5 на 6 сентября 1941 года остров был захвачен, уцелевший враг, бросая оружие, обратился в бегство, оставив на поле боя около 500 человек убитыми, много оружия, снаряжения и боеприпасов. Взято в плен 30 солдат.

В боях за остров целый ряд бойцов, командиров и политработников показали образцы мужественных, смелых и решительных действий.

Овладение островом Хортица значительно улучшает оборону г. Запорожья, этого гиганта советской индустрии, делает его оборону еще более прочной, еще более устойчивой.

Бои за остров Хортица показали, что если части, подразделения и отдельные бойцы, командиры и политработники действуют смело и решительно, дерзко, и к тому же в ночных условиях, — враг бежит, не выдерживая натиска, силы и мощи советского оружия. Военный совет требует воспитывать у всего личного состава армии эти качества, чтобы сделать наши части бесстрашными и непобедимыми в боях с врагом.

Главком юго-западного направления Маршал Советского Союза т. Буденный и военный совет армии поздравляют с победой бойцов, командиров и политработников, принимавших участие в разгроме врага на острове Хортица, и выражают твердую уверенность, что части армии будут и впредь мужественно сражаться с подлым врагом, свято выполняя указание товарища Сталина — не допустить ни одного вражеского солдата на левый берег р. Днепр.

Главком Маршал Советского Союза т. Буденный объявляет благодарность всему составу, участвующему в боях на острове Хортица.

Военный совет надеется и уверен, что части 12-й армии и впредь будут показывать образцы доблести и геройства в деле защиты Родины с великим именем Сталина.

Приказ довести до каждого бойца, командира и политработника.

Командующий 12-й армией Член военного совета армии

Генерал — майор ГАЛАНИН дивизионный комиссар ДОРОНИН

Начальник штаба армии комбриг БАРАНОВ.

КУШУГУМ

1

Наша дряхленькая полуторка «ГАЗ-АА» с грохотом катилась по селу. Она так отчаянно скрежетала металлом и скрипела деревом, что порою становилось страшно. Казалось, вот-вот машина рассыплется на тысячу частей, а наши бездыханные тела останутся лежать на дороге.

Но шофер так не думал: он лихо перебирал руль на поворотах и не снимал ноги с педали газа.

Село было большое, красивое, утопавшее в зелени яблоневых и абрикосовых садов. Вечерело, и огромное багровое солнце медленно опускалось вниз где-то на западе, за Днепром. Но нам было не до красот природы. Судорожно вцепившись в крышу кабины и широко расставив ноги, мы с трудом удерживались в кузове грузовичка, который, как необъезженный конь, бросал нас то вверх, то вправо, то влево…

— О черт! Прикусил язык! — выругался лейтенант Осипов.

Всего час тому назад мы с Осиповым вышли из школьного здания, где размещался штаб дивизии, и в нерешительности остановились на крыльце. Своего попутчика я знал, по существу, только в лицо — в училище мы были в одной роте, но в разных взводах и нам почти не приходилось общаться. Правда, как-то раз Осипов в чем-то проштрафился и угодил на гауптвахту. А я, будучи выводным в составе караула, конвоировал его на работу. Помню, как я с винтовкой сидел на штакетнике, а Осипов лениво расчищал снег у входа в ком- составскую столовую. На этом наше знакомство и закончилось…

Зато в списке выпускников мы оказались рядом: этого требовали армейский порядок и русский алфавит. Наши фамилии начинались на одну и ту же букву, мы получили назначение в одну и ту же дивизию, а теперь ехали в один и тот же саперный батальон. Нам предстояло воевать рядом…

Итак, мы, нерешительно оглядываясь, остановились на школьном крыльце. По большому двору во всех направлениях сновали озабоченные люди в военной форме, то и дело въезжали и уезжали легковые и грузовые автомобили. А в тени старой груши мирно дремал закамуфлированный броневичок.

— Здравствуйте, — сказал кто-то сзади.

Мы обернулись. Перед нами стоял низенький толстячок в новенькой военной форме. Его пухленькую грудь и выпуклый животик туго обтягивали скрипучие ремни полевого снаряжения, на правом бедре висела кобура нагана, а на левом — щеголеватый планшет. В правой руке он держал потертый клеенчатый чемоданчик.

Рядом со старшим лейтенантом, увешанным всеми атрибутами боевого командира, мы выглядели неказисто. На нас были те же кирзовые сапоги, те же солдатские ремни и то же хлопчатобумажное обмундирование, в которых мы ходили на занятия и топали по училищному плацу. И только не успевшими выгореть черными петлицами с золотой окантовкой да двумя малиновыми кубиками мы отличались от рядовых.

Наше производство в комсоставское звание протекало в более чем скромной обстановке. Двадцатого июля после обеда две курсантские роты — четвертую и шестую — срочно построили на училищном плацу. Потом начальник училища полковник Варваркин скороговоркой зачитал приказ Наркома обороны, поздравил нас с присвоением воинских званий и вручил каждому парочку петлиц с двумя «кубарями». Комсоставской формы и портупеи, о которых — чего греха таить! — мечтали многие, нам так и не выдали.

А сутки спустя мы уже тряслись в стареньком пассажирском поезде, увозившем нас на юг, в Днепропетровск, в штаб Юго-Западного фронта. Ехали и мечтали о том, что будем воевать рядом и встречаться чуть ли не каждый день. Но из днепропетровского Дома Красной Армии, где находился штаб фронта, мы уходили по двое, по трое. Уходили без особой печали, убежденные в том, что встретимся с однокашниками по училищу через полгода-год. Мы были уверены, что война долго не протянется…

— Здравствуйте, — как-то робко, по-штатски повторил толстяк, перетянутый ремнями полевого снаряжения. — Извините, это не вас мне приказано подбросить в саперный батальон? Я, видите ли, начфин батальона. Приезжал за… за