Составление, предисловие и комментарии доктора исторических наук И. В. Синицыной

Рецензент академик Б. А. Рыбаков

Оформление Библиотеки Ю. Боярского

Иллюстрации И. Спасского

© Издательство «Молодая гвардия», 1987 г.

Предисловие

Тень Грозного не только усыновила Дмитрия Самозванца, она заслонила предшествующую эпоху. ⅩⅥ век в отечественной истории обычно ассоциируется с этим правителем. Его личность, его время возбуждают исследовательский интерес историков и художественную фантазию литераторов. Ивана Ⅳ рисовали и экранизировали, о нём писали в прозе и стихах. Его даже танцуют. Гораздо менее известна эпоха его отца, великого князя московского Василия Ⅲ (1505—1533), и деда Ивана Ⅲ (1462—1505), когда было сделано не меньше, если не больше, для будущих судеб России. Не только основной архитектурный ансамбль Московского Кремля был создан на рубеже ⅩⅤ—ⅩⅥ веков; строился фундамент русской государственности и культуры нового времени.

Один из героев этой книги, имперский посол С. Герберштейн, хорошо знавший Россию, посетив её в 1517 и 1526 годах, называл Ивана Ⅲ Великим, по-видимому, выражая не своё личное восхищение, но опираясь на русскую устную традицию (напомним, например, что в более позднем летописании он получил эпитет «мститель неправдам»).

В 60—70‑х годах ⅩⅤ века, когда тверской купец Афанасий Никитин совершал рискованное и дерзкое путешествие «за три моря», Русь представляла собой совокупность нескольких самостоятельных княжеств — Московского, Тверского, Рязанского и др., двух феодальных республик — Новгорода и Пскова; многочисленные удельные княжества оставались постоянным источником сепаратизма; часть русских земель входила в состав Великого княжества Литовского. Ещё сохранялось ордынское иго. Но процесс консолидации русских земель, их объединения вокруг Москвы был уже необратимым, отвечая внутренним потребностям экономического и культурного развития страны, являясь необходимым условием сохранения её национальной независимости и существования в качество суверенного государства. Тверич Афанасий Никитин, живя в Индии и тоскуя по родине, осознает её не как Тверскую, а как единую Русскую землю — страну, краше которой для него нет.

Идея единства Русской земли, не умиравшая в самые тяжёлые годы ⅩⅢ и ⅩⅣ столетий, в эпоху разорительных для народа княжеских усобиц и ордынского ига, начинает воплощаться в жизнь, в живую социальную и политическую реальность. Постепенно теряют самостоятельность и присоединяются к ядру государства Нижегородское, Ростовское, Ярославское княжества. Не за горами 1480 год, когда уход от Угры ордынского хана Ахмеда, признавшего своё поражение, обозначит конец ордынского ига. 80‑е и 90‑е годы принесут новые успехи объединительной политики. Россия, осуществляя государственную централизацию, шла по тому же пути, что Франция, Англия, Испания, где в ⅩⅤ веке формировались централизованные национальные государства; в Италии и Германии политическая раздробленность не была ликвидирована.

Внутренняя потенциальная сила и перспективы молодого, крепнущего на востоке Европы государства привлекли к себе внимание и обусловили неослабевающий интерес со стороны различных западноевропейских политических сил. В начале 70‑х годов ⅩⅤ века Венецианская республика, например, пыталась склонить московского великого князя к совместной борьбе с Османской Портой. Политический горизонт правителей Руси был достаточно широк. При Иване Ⅲ установились дипломатические сношения с римской курией, Священной Римской империей, Венгрией, Молдавией, Турцией, Ираном, Крымом и др. Продолжали развиваться связи со славянскими странами, с народами Балканского полуострова, хотя их формы изменились из-за особенностей политической ситуации. Южнославянские народы находились под властью Османской империи; их взаимодействие с русским народом было активным в сфере письменности, литературы, живописи. Эти сношения, как отмечал М. Н. Тихомиров, кажутся явлением чисто культурного порядка, но за ними стояли и политические интересы, поскольку, создавались предпосылки для будущей совместной борьбы и роли России в деле освобождения, в судьбах славянских и других порабощённых народов. Об общности судеб народов, терпящих бедствия от турок, писал русский летописец, обращаясь к участникам событий на Угре в 1480 году: «О храбрые и мужественные сыны русские! Поспешите, сохраните от поганых своё отечество, Русскую землю! Не пощадите ваших жизней, да не узрят ваши очи пленения и разграбления ваших домов, и убиения ваших чад я поругания жен и дочерей, подобно тому как пострадали от турок великие и славные земли: болгары, сербы, греки, хорваты, Трапезунд, Морен, Босния, Манкуп, Албания, Кафа! Они не поднялись мужественно — и погибли, и их правители, как странники, скитаются по чужим землям, достойные плача и слёз». Пройдёт несколько десятилетий, и И. С. Пересветов отразит иную политическую ситуацию и иное политическое мышление.

Развивались торговые связи с разными народами и странами; выделяются три направления торговли и торговых путей — средиземноморское, западноевропейское и восточное. С каждым из них в ⅩⅣ—ⅩⅤ веках были связаны определённые центры, главными среди них были Великий Новгород, Смоленск, Псков, Тверь, Москва, Нижний Новгород и др.

Большую роль в установлении контактов играли дипломаты — иностранные на Руси, русские за границей.

В 1486 году русский посол появился в Милане, и в канцелярии миланского герцога с его слов было составлено описание Руси, одно из первых в Западной Европе. В дневниках секретаря Венецианской синьории Марино Сапуто за 1496—1533 годы, содержащих богатую информацию о европейской международной жизни, скрупулезно записаны многочисленные сведения о русских послах в Москву, о русских купцах. В 1475 году венецианский дипломат А. Контарини встретил московского посла Марка в Тебрлзе, при дворе Узун Хасана, могущественного правителя Северного Ирана. Возвращаясь на родину, Контарини под Астраханью попал в плен, и лишь денежная помощь купцов и поручительство русского дипломата Марка помогли венецианскому послу избежать продажи в рабство. Когда Контарини прибыл в Москву, Иван Ⅲ щедро и великодушно заплатил его долг, демонстрируя тем самым дружественное отношение к «светлейшей сеньории».

Яркой страницей история русско-итальянских