не было.

— Зайди ко мне попозже, мы что-нибудь придумаем, — сказала директриса и поспешила за остальными.

Я пожала плечами. Что тут думать, со мной уже было все решено. Вот только зеркало было жалко, восстанавливать-то его придется за мой счет.

Даже по дороге в школьное кафе я ждала какого-то подвоха, так как день, по-видимому, не задался с самого утра. И я в этом убедилась, увидев пустые прилавки.

— Что случилось, где вся еда? — спросила я у Степаниды.

— Здравствуй, Алтея! Как твои дела, как комиссия? Да кошмар какой-то, ни одна печь не заработала с утра. Могу разве что предложить кофе и шоколадку, — смиренно ответила она.

Грустно вздохнув, соглашаюсь хотя бы на это. И отвечаю:

— Похоже сегодня магнитные бури. С самого утра день не задался. Комиссия — ужасно, не хочу пока об этом, сейчас все решится, там уже видно будет.

Перекусив, направилась к директору в кабинет. Если та еще не освободилась, хоть со Сташей поболтаю, ее секретаршей. Зайдя в кабинет, вижу, как девушка подкрашивает ногти и слушает музыку.

— И чем это мы тут заняты, милочка? — нарочно громко говорю я, облокотившись на стол руками. Та аж подпрыгнула.

— Больнаааая, нельзя же так пугать! Я думала это опять та противная дама, — часто дыша отвечает Сташа.

— О, я смотрю у нас новый общий враг. Тебе тоже от нее досталось? — улыбаюсь я.

— А то. Та еще стерва. Не нравится ей моя прическа и длинные ноготки, сказала, что я похожа на зайца переростка. Нет, ты представляешь? Что за хамство. Кто бы говорил, у самой ни грамма приличия.

Сташа была младше меня на три года, очень дружелюбная, внимательная, зацикленная на чистоте, миловидная девушка. Она только окончила институт по специальности бухгалтер. В школе — временно, пока не найдет работу своей мечты, как говорит она сама. Светло-русые длинные волосы чаще всего собраны в хвост, карие глаза и всегда идеально подобранный гардероб, под погоду, дни, людей. И конечно да, длинные ногти, всегда.

— А тебе она что сделала? — спрашивает подруга.

— Велела казнить, — смеюсь я, — будем с директрисой что-нибудь решать. Хотя я не вижу в этом смысла. Не скажу, что мне не обидно, но по той даме было видно, что спорить и что-то делать — бесполезно.

— Эй, да на тебя это не похоже. А где же вечный боевой дух? «Я за справедливость, все ради правды и мира», — удивленно спрашивает Сташа.

— Впервые не охота. Да и видно же, что бесполезно. Значит пора все силы бросить на свою студию. Я-то не пропаду, ты знаешь, — улыбаюсь в ответ.

— Это уж точно. Слушай, а давай сходим куда? Скажем так, отметим твой великий позор, — игриво предлагает Сташа.

— А почему бы и нет, — смеюсь.

И тут заходит директриса с очень угрюмым выражением лица. Мы переглядываемся со Сташей, та присвистывает. По видимости дела совсем плохи.

— Девочки, зайдите вместе, пожалуйста, — роняет она, заходя в кабинет.

Мы идем следом, и видим такую картину. Валентина Николаевна достает из сейфа не бумаги, нет, а виски. По ходу все еще хуже.

— Хотите? — спрашивает она.

— Нет, спасибо, мне еще работать, — отвечает Сташа.

— А у меня еще пока занятия, — поддерживаю я отказ.

— Ну как хотите, — вздыхает Валентина Николаевна.

Сев напротив нее, спрашиваю:

— Насколько все плохо, и откуда у нее столько власти?

— Она уволила половину моего рабочего состава, — отвечает директриса, сделав приличный глоток алкоголя, — это ей не то, то ей не так. Такое ощущение, что через пару месяцев, она займет мое место. Она вторая жена министра нашего городка. Зачем ей школа, вот только это не понятно. А тебя, Алтея, она увольняет еще и из-за зала. Сказала, ей необходим этот зал. Для чего не уточнила, но необходим. Именно поэтому я поняла, что она хочет сюда основательно переселиться, уж больно по-хозяйски вела себя. Я не знаю, что мы сможем сделать, получится ли отбить все себе обратно, с ее-то связями, получится ли сохранить хотя бы место при школе.

— Оюшки, что же нас ждет? — прикрывая рот от удивления, восклицает Сташа.

Так ни к чему и не придя, мы разошлись.

Вернувшись к себе в зал, стала готовиться к уроку, через тридцать минут должен был подойти один из классов. Уход уходом, но пока еще я работаю. Я решила проверить зеркало, насколько там все плохо. Облокотившись обеими руками и приглядевшись к трещине, я почувствовала вибрацию. От моих рук пошли еще более мелкие трещины.

— Что за чертовщина? — воскликнула я и попыталась отстраниться от зеркала. Но увы, как будто прилипла к нему.

Я моргнула и вместо зала оказалась в другом месте.

Глава 2

Наконец, я смогла отлипнуть от зеркала, точнее от места, где оно раньше было. Я упиралась в стену приятного мятного цвета, на которой висело три картины.

На первом портрете был изображен мужчина с темными, почти черными волосами ниже плеч, и каким-то обручем на голове, широким подбородком, носом с горбинкой и темно-карими глазами. Второй портрет принадлежал женщине: тонкая шея, медного цвета волосы собраны в красивую прическу пучок, курносый нос придавал ей очень милый вид, овальная форма лица и ярко-голубые глаза. И последний портрет принадлежал парню с волосами, достигающими его плеч, черными, как самая темная ночь, прямоугольная форма лица, приподнятые скулы, нос, как у мужчины с первого портрета, высокий лоб и ярко-ярко синие глаза, ярче, чем у женщины, в этих глазах так и хочется утонуть.

По видимости, они все родственники, так как очень похожи друг на друга, собственно отец, мать и сын. И все одеты в одежду, которую можно встретить на портретах, картинах и в кино, ту, что носили в дни правления Петра I и династии Романовых. Или это все было в одно время, с историей у меня всегда были проблемы.

Отвернувшись от портретов, почему-то безымянных, вижу, что мой зал превратился в подобие гостиной. Справа от меня — камин, в котором горит огонь, рядом с камином — журнальный круглый стол и два массивных темно-красных кресла. Слева висят гобелены с изображением драконов. А там, где были мои светло-коричневые двери, стоят тяжелые двустворчатые, из темного дерева, с изображением сражений, тех же драконов с гобеленов и людей, которые как-то странно машут руками. В противоположной от портретов стене — большое окно. Ну хоть оно как стояло, так и стоит, только добавились бархатные изумрудные шторы, и за окном почему-то уже стемнело, и стало понятно, почему в комнате так мрачно. Не успела я дойти до окна, как дверь распахнулась, и в нее зашел тот самый парень с портрета.

— Вот и нарушитель. Кто ты, и что здесь делаешь? Как ты вообще смогла сюда попасть? — нахмурившись, спрашивает он и как-то очень пристально на