Виталий Чуркин ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ

Дорогие друзья!

Вашему вниманию предлагается уникальное издание — мемуары выдающегося отечественного дипломата Виталия Ивановича Чуркина. Он не успел издать их при жизни. Труд завершила его супруга Ирина Евгеньевна. Благодаря её усилиям мы можем взглянуть на основные вехи международной жизни последних 40 лет глазами нашего коллеги и товарища.

Широко эрудированный профессионал, блестяще владеющий словом и пером, человек чрезвычайно энергичный, Виталий Иванович всегда работал результативно, с самоотдачей. Ещё на начальном этапе службы он прошёл серьёзную школу в нашем Посольстве в Вашингтоне под руководством легендарного Анатолия Фёдоровича Добрынина. В непростые, переломные для страны времена возглавлял Управление информации МИД, много сделав для налаживания диалога с медиасообществом. На посту Заместителя Министра и Специального представителя Президента Российской Федерации на Балканах внёс большой вклад в урегулирование кризиса в бывшей Югославии. Плодотворно трудился во главе российских загранпредставительств в Бельгии и Канаде. Вёл вопросы сотрудничества в Арктике.

Венцом реализации глубокого творческого потенциала В. И. Чуркина стала работа на ответственном посту Постоянного представителя России при ООН. Он принял участие в одиннадцати сессиях Генеральной Ассамблеи, фактически ежедневно выступал в Совете Безопасности ООН. Находясь на передовом рубеже дипломатического фронта, энергично отстаивал интересы Родины и одновременно способствовал развитию международного сотрудничества, утверждению в мировых делах ценностей правды, справедливости, широкого равноправного партнёрства.

В Нью-Йорке Виталий Иванович установил и поддерживал добрые отношения с коллегами по Всемирной Организации. Пользовался уважением даже у тех зарубежных партнёров, кто не всегда разделял российские подходы к ключевым проблемам современности. Например, Постпред США отзывалась о нём как о «внушительном противнике, заботливом друге, яростном защитнике России — страны, которую он любил и боролся за то, чтобы ею гордились». Многие обращались к нему за советом. Без его участия не обходилось ни одно важное мероприятие.

Заслуги Виталия Ивановича по праву отмечены многочисленными государственными наградами. Его роль в повышении авторитета ООН получила высочайшую оценку в ходе специального заседания её Генассамблеи 21 марта 2017 года.

В. И. Чуркин оставил яркий след в летописи отечественного внешнеполитического ведомства. Убеждён, что его мемуары будут востребованы как специалистами-международниками, так и широким кругом читателей.

Министр иностранных дел Российской Федерации

С. ЛАВРОВ

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

Вершина карьеры каждого переводчика — работа на уровне руководителя государства. Для меня этот момент настал в ноябре 1979 года на приёме в Кремле в честь очередной годовщины Октябрьской революции. Мне предстояло переводить Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневу. Леонид Ильич по обычаям того времени вывел за главный стол членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Кстати, приём был «стоячим». Это, очевидно, свидетельствовало о том, что руководители Советского Союза, подавляющее большинство из которых находились в преклонном возрасте, были не в такой уж плохой физической форме. Хотя для самого Леонида Ильича был явно не лучший день. Вскоре после его краткого приветственного слова наступил момент поздравлений. Из-за стола коллег по Политбюро вышел министр обороны маршал Дмитрий Фёдорович Устинов, подошёл к столу, где стояли наши военачальники, и повёл их для поздравлений руководства. Проходя с другой стороны стола «президиума», маршалы по очереди чокались со своими политическими руководителями. Затем так же гуськом на поздравление пошли заместители Председателя Совета Министров СССР, за ними последовали космонавты. Через некоторое время настал черёд представления руководителю государства дипломатического корпуса. Это и был звёздный час присутствовавших на приёме переводчиков. Как переводчик английского языка я стоял прямо за спиной Леонида Ильича, подталкиваемый своими коллегами, владевшими французским, испанским и арабским языками. Однако толчея не особенно мешала, поскольку переводить было, по сути, нечего. Чего-то внятного в ответ на приветствие иностранных послов Леонид Ильич не говорил. Очень скоро вся эта процедура начала вызывать у него явное раздражение: долго ли, мол, ещё. К моему удивлению, представлявший Брежневу послов шеф мидовского протокола Дмитрий Семёнович Никифоров реагировал на недовольство Генсека совершенно спокойно: потерпите, Леонид Ильич.

Совсем уж неожиданная сцена произошла, когда представление дипкорпуса подходило к концу. По другую сторону стола с рюмкой водки в руках появился Николай Викторович Подгорный, за два года до этого смещённый Брежневым с должности Председателя Президиума Верховного Совета СССР, которую Генсек прибавил к своему партийному посту. Брежнев сделал вид, что он не заметил Подгорного. Однако стоявший по правую руку от Генсека Министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко сказал ему: «Лёня, он тебя хочет поприветствовать». Леонид Ильич что-то недовольно пробурчал, как будто не он сместил Подгорного, а наоборот, и не стал реагировать на приветствие бывшего соратника по Политбюро. Подгорный, немного потоптавшись, отошёл в сторону. При всей неприглядности этой сцены, интересно было то, что Подгорного, о котором два с половиной года не было ни слуху ни духу, всё же пригласили на кремлёвский приём. Действительно, мягок был Леонид Ильич.

Я не мечтал о карьере переводчика. Поступив в МГИМО в 1969 году по подсказке, данной мне учителем истории Георгием Иосифовичем в 7 классе (я «сопротивлялся», перейдя даже на время в математическую школу), я хотел стать дипломатом. Полной неожиданностью для меня оказалось то, что декан факультета международных отношений МГИМО Николай Иванович Лебедев на собрании курса за пару дней до начала учёбы зачитал мою фамилию в составе монгольской языковой группы. Такое распределение трудно было назвать престижным. Среди студентов МГИМО бытовала поговорка: «Курица — не птица, Монголия — не заграница». Из шести человек списочного состава нашей языковой группы двое куда-то исчезли сразу. В отсутствие каких-либо связей (мой отец был инженером и работал в одном из авиационных «почтовых ящиков», то