– Какой ещё поросёнок? – Битюк растерялся, он явно оказался не готов, к такому ответу.
Мишка замер. Гадкий мальчишка перестал вертеться и открыл рот от удивления.
– Поросёнок! Разве не так, тебя звала твоя бабушка? У тебя же щёчки, как у свиньи, ха-ха-ха…
– А ну заткнись, а то я сейчас…, – было видно, что Толик угадал, и что Битюк, таки был «поросёнком».
– А то, что? Поросёнок, ха-ха-ха, – веселился Толик.
Внезапно, у Битюка на глазах навернулись слёзы. Он отвернулся и быстро пошёл. Вслед за ним, засеменил его верный шакал.
– Жалко его, – сказал Толик, – наверное, его обижали, когда был маленьким.
– Жалко Битюка? – Мишка задохнулся от чудовищной несправедливости, – а меня тебе не жалко?!
– А чего тебя жалеть? Тебя что, тоже обижали?
Да! – хотел закричать Мишка, – да, меня все обижают! А этот Битюк проходу не даёт! Но посмотрев на весёлое лицо Толика, подумав, сказал – да нет, не обижали.
И всё же было в Толике что-то ещё, кроме безудержного веселья и отчаянной смелости, за что его уважали и любили те, кто его знал. Толик непривычно и странно относился к людям. Он никогда не держал зла, ни на кого. Мишка никогда не слышал, чтобы Толик говорил о ком-то, зло или пренебрежительно. Наоборот, всегда с уважением, даже, когда человек казался нехорошим. Почему так? – однажды спросил Мишка. Не нам их судить, может ему плохо. Может, его заставили….
Наверное, так его воспитывают, подумал Мишка. Он хорошо был знаком с мамой Толика, а папу видел только пару раз. Вместе с ними жили и бабушка с дедушкой. Но и их Мишка видел всего пару раз. А ещё, у Толика была младшая сестра. Квартира была, всего две комнаты. Где они все там прятались, Мишка не понимал. Но когда он приходил к Толику, им никто никогда не мешал.
Они ходили друг к другу в гости, и вместе прогуливали школу. Особенно любили прогуливать понедельники, когда в кинотеатрах обновлялись фильмы. Мишка просто заходил утром к Толику домой, чтобы «вместе идти в школу», чем вызывал радость и Толика, и его родителей, потому, что Мишка «не был похож на босяка». Родителям и в голову не приходило, что учатся они, в разных школах и идти им нужно, в противоположные стороны.
Больше всего друзья любили кино. Однажды их выгнали прямо из зала, из-за того, что они всё время смеялись, как ненормальные, а фильм был грустный. «До чего же много глупости в вас сидит», – сказал на прощанье контролёр. И они опять смеялись, как ненормальные.
К большому Мишкиному удивлению, Толик оказывается, успел закончить музыкальную школу, и умел играть на кларнете.
– Ты играешь на дудочке? Зачем?
– Никакая это не дудочка. Придёшь к нам, я тебе покажу. Родители хотели, чтобы я на пианино играл. Но на пианино денег не было. Кларнет дешевле. Вообще-то, я это не люблю, это для родителей.
Мишка завидовал Толику. Сам он, ни на чём не умел играть, и ничему его не учили. А когда Толик сказал, что он ещё и на саксофоне играет, потому что, как сказал Толик, «это тоже самое, что и кларнет», Мишка иззавидовался окончательно, и даже поругался с родителями, что они не отдали его в музыкальную школу. Однако, он так и не услышал ни разу, как Толик играет, поскольку Толик выполнив долг перед родителями, совершенно кларнет забросил.
Весь интерес к музыке, и у музыкально образованного Толика, и у профана Мишки, сводился к собиранию модных записей и фотографий любимых ансамблей. Однажды друзья гитаристы попросили Толика спрятать на время усилитель и динамики, которые у них кто-то хотел отобрать. Вечером, когда родителей не было дома, Мишка и Толик открыли настежь окно и включили магнитофон так, чтобы слышала вся улица, а сами сели на подоконник, свесив ноги на улицу, чтобы ещё больше дразнить прохожих. Довольно скоро, на шум, как бабочки на свет, стали непонятно откуда подтягиваться, почему-то одни только девчонки. Они сначала что-то пытались кричать, но из-за дикого грохота ничего не было слышно. Бум, бум, бум, бум…Тогда девчонки начали танцевать прямо под окном. Чем дольше они танцевали, тем больше собиралось самой разношёрстной публики, которая тоже начала плясать. Мишка и Толик, понаблюдав эту картину, тоже стали плясать, стоя прямо на подоконнике, чем вызвали бурную радость тех, кто плясал внизу. Плясала уже целая толпа, когда с сереной и мигалками приехала милицейская машина. Вероятно, вызвал кто-то из соседей. Серена завывала в унисон с грохочущей музыкой, бум, бум, бум, бум… А мигалки, как специально, мигали в такт. Из открытых окон и с балконов всю эту какофонию наблюдали зеваки, некоторые из которых тоже танцевали. Когда милиционеры, наконец, обнаружили «корень зла», друзья поняли, что пора прекращать и выключили музыку. В школу всё равно сообщили, ругались родители, но теперь никто над Мишкой не смеялся. Девчонки всем рассказывали, что у Мишки дома, было ещё круче, чем на улице, но их не пустили потому, что не хватило места. Хотя в квартире, кроме, на время «спрятанных динамиков», никого не было.
Однажды, как обычно сбежав с уроков, попали на какой-то фильм про Геракла. У киношного Геракла были совершенно поразительные, огромные, мускулы. На экране он крушил стены, голыми руками душил львов и диких быков, и выделывал прочие всякие чудеса, демонстрируя невероятную силу. Друзья долго обсуждали, как здорово стали делать кино. Но Толик принёс вырезку из газеты, где говорилось, что этот актёр, который играл Геракла, на самом деле существующий, реальный человек, и с настоящими мускулами. Это казалось невозможным. Мишка размечтался, что если бы у него были такие мускулы, он надавал бы щелбанов Битюку так, чтобы тот навсегда убрался со двора.
Толик был более практичным, и неизвестно откуда притащил подшивку журналов, где много рассказывалось о первом культуристе Евгении Сандове, человеке из 19-го века, маленького роста, но обладавшего невероятной силой. Самым необычным было то, что Сандов в детстве был хилым и болезненным, но сумел не только взять себя в руки и разработать собственную систему упражнений для развития силы. В результате он стал одним из сильнейших людей в мире, а бронзовая статуэтка Сандова стала главным призом соревнований «Мистер Олимпия». Мишка почувствовал, что у него тоже есть шанс, потому, что он тоже хилый и болезненный.
Теперь вместо музыкантов друзья собирали фотографии и статьи про всяких силачей, и вообще всё с этим связанное. После фотографий начали собирать всевозможные волшебные методики развития
