были стол и стул, и было очень тихо. Идеальная обстановка. Он даже не знал, что эти комнаты существуют; обычно он сидел на полу в каком-нибудь уголке с книгой на коленях. А делать заметки гораздо легче, когда у вас есть столик для книги.

О Ренсоме было довольно много информации, которая требовала большого количества заметок. Официальные тексты о правилах и положениях, отчёты о бюджете и финансах, даже документы и планы зданий.

Он забеспокоился, что у него могут закончиться чернила.

— Тебя может это заинтересовать, — сказал мистер Герри, появляясь в дверях. У него была небольшая башня из книг. Это были мемуары и автобиографии знаменитых ранварцев, чьи имена Ник узнал, хотя большинство из них были мертвы многие столетия. — Они все поступили в Ренсом и хотя бы мимоходом рассказали о своих школьных днях. Я подумал, это может дать тебе представление о том, чего ожидать.

— Да, спасибо, — сказал Ник, быстро вставая, чтобы взять книги. Он задавался вопросом, были ли среди них тоже-рены, как и он.

Примерно каждый час Тосо или Филм показывали из-за двери головы и спрашивали, нужно ли ему что-нибудь. Возникало такое чувство, будто у него появились слуги. Но вскоре новизна сошла на нет, и он погрузился в свои исследования. Хотя это и не была подготовка к тестам, подход был тем же. Ему нужно было найти ответы на вопросы. Ренсом тоже был своего рода тестом.

Ко времени закрытия Либрариума Нику удалось просмотреть менее половины книг, нагромождённых на столе.

— Не волнуйся, — сказал Тосо. — Можешь оставить их здесь. Мистер Герри говорит, что ты можешь занять эту комнату, пока не закончишь изучение. Ты же вернёшься, верно?

— Да, — сказал Ник — но я точно не знаю, когда.

— Всё в порядке. Мистер Герри говорит, что ограничений по времени нет.

Ник, прежде чем уйти, поблагодарил мистера Герри и остальных. Все они сказали приятные слова и твердили ему скорее вернуться к ним. Он пришёл на станцию слегка ошеломлённый непониманием того, почему к нему так по-особому относятся, но он не испытывал недовольства по этому поводу. Он не знал, сколько это ещё продлится, так что лучше пользоваться этим, пока есть возможность.

Когда он покидал город, уже начинало темнеть, и к тому времени, как он доехал до Хэммонда, было совсем темно. На последних нескольких милях путь освещали фонари, свисавшие с экипажа, но лошади так много раз ездили по этому маршруту, что, вероятно, могли бы вернуться обратно с завязанными глазами.

Утомлённый и задумавшийся о том, что он узнал о своей новой школе, Ник не замечал кареты возле своего дома, пока фырканье лошади не вывело его из задумчивости. На карете сидел кучер, но его широкополая шляпа была так низко опущена, что не было видно лица. Возможно, он даже спал.

Ник обогнул лошадь и открыл ворота в саду. В окне дома стоял силуэт. Он жил с матерью один, и силуэт был точно не её.

Домик был маленьким, и Ник, переступив порог, сразу же попал в гостиную. Человек, которого он видел через окно, обернулся, и Ник сразу узнал его, хотя видел его в своей жизни всего ничего. Это был министр Делкруа, отец Диззи.

Обычно вещи из вашего прошлого выглядят меньше, чем вы их запомнили, поскольку вы сами стали больше, но Делкруа сейчас казался ещё более высоким и внушительным.

Ник взглянул на мать. Она казалась немного взволнованной, но в целом безмятежной.

— Ах, Никлов, как приятно снова тебя видеть.

У Ника сложилось очень стойкое впечатление, что министр не помнил, что он встречался с ним раньше.

— И мне вас, сэр. — Ник ждал. Это уже был самый длинный разговор, который он когда-либо имел с этим человеком. Наверное, лучше будет позволить ему задавать вопросы.

Министр достал карманные часы и открыл их.

— Милли сказала, что ты вернёшься до десяти, и вот он ты, — он улыбнулся без эмоций и захлопнул часы. — Ты был в столице.

Это был не вопрос, но Ник всё равно чувствовал, что ему нужен ответ.

— Да, сэр. Я ездил в Либрариум, чтобы изучить школу Ренсом.

— Очень мудро. Я вижу, что ты любишь быть готовым. Я был очень впечатлён, когда Милли сказала мне, что тебя приняли в Ренсом, но я не представлял, насколько хорошо ты сдал экзамены, пока не увидел результаты в газете. Скажи мне, Никлов, чему ты приписываешь свой успех? Упорной работе? Удаче? Жульничеству?

Из чьих угодно уст это могло прозвучать злобно, но ничего подобного в его голосе не было.

— Я приписываю это вам, сэр, — сказал Ник.

— О? Как так?

— В детстве я был товарищем вашей дочери. Когда к ней приходили учителя, я сидел вместе с ней, чтобы она, как я полагаю, не чувствовала себя одинокой. Я научился всему тому, что узнала она. Вы обучили меня. Спасибо.

Ник был осторожен в словах, чтобы его не посчитали подлизой. Он говорил просто и без эмоций, подражая стилю министра. Экзамены были не единственным местом, где Ник научился правильно отвечать на вопросы.

— Правда? Полагаю, это идея моей жены. В любом случае, это замечательное достижение. Учитывая, что моя дочь была единственной, кто смог превзойти тебя, я бы сказал, что у моей жены отличный нюх на репетиторов.

— Как поживает мисс Делкруа? — спросил Ник будто из вежливости. Он старался выглядеть не слишком панибратски. — Надеюсь, с ней всё хорошо.

— О да. Она ребёнок, достойный имени Делкруа. Меня беспокоят другие ученики из Ренсома. Предполагается, что они получают лучшее образование, какое только доступно, но мальчик из государственной школы ниже среднего уровня превзошёл их. Возможно, учителей стоит построить в линию и выпороть.

Ник предположил, что он шутит, но уверен он не был.

— Если я в какой-то степени причастен к твоему успеху, то будет правильно, если ты окажешь ответную услугу, не так ли?

— Э-э, да, конечно, сэр.

— Предполагая, что ты соответствуешь своему потенциалу, я хочу, чтобы после выпуска ты пришёл ко мне работать.

Ник был удивлён. Он не ожидал предложения работы.

— В доме?

— Нет, конечно нет. В министерстве.

Первой мыслью Ника было спросить, чем занимается его министерство, но вопрос он так и не задал.

— Спасибо, буду польщён. Если вы считаете меня достойным.

— Вот это и нужно будет определить, не так ли? Время покажет. Однако, как твой косвенный спонсор, я думаю, что должен хотя бы сделать тебе подарок.

Ник внезапно представил себе карету, которая будет возить его всю его жизнь. Проезд в любую точку страны бесплатно. Он мог посетить Либрариум, когда захочет.

Министр Делкруа засунул руку во внутренний карман и достал ручку. Она была толстой, чёрной с золотым зажимом, прикреплённым к колпачку. Он протянул её.

— Я, я не могу, — совершенно серьёзно сказал Ник. — Она должна быть очень дорогой.

— Да, она дорогая. И