ставит коробку с заказанными мною лакомствами у меня под носом.

— О да, спасибо. — Я перехватываю взгляд мужчины и объясняю: — Сегодня особенный день.

Уголок его рта едва заметно шевелиться.

— Неужели?

— Да! Моя лучшая подруга возвращается после декретного отпуска. Мы были коллегами с самого первого рабочего дня.

— Как замечательно.

— Я так счастлива, что она снова займёт место за соседним столом! Последние шесть месяцев были отражением ада.

— О, — удивляется мужчина, поглаживая пальцами подбородок, — и почему же?

— Ну, представляете, когда ваш начальник не хочет нанимать замену на период декретного отпуска, потому как «это всё равно только на полгода». В глазах одна работа, более половины рабочих дней засиживаешься допоздна, чтобы успеть с поставками, и молишься об окончании обратного отсчёта, который, слава богу, только что достиг нуля.

— Смутно. — Мужчина улыбается. Нет, окей, это не улыбка. Это оружие массового поражения. — Значит, ты работаешь в этом районе?

— В этом здании, — подтверждаю я. — А ты?

— Нет. Я здесь для собеседования.

— Должен встретиться с клиентом?

— Потенциальным работодателем, — поправляет он.

— О, так это твоё интервью. Тогда это важный день и для тебя!

— Да, это так. — Его взгляд загорается, когда он указывает на коробку с пирожными. — Планируется групповое празднование в честь возвращения твоей подруги?

— Я приготовила для неё сюрприз! — отвечаю взволнованно, как ребёнок. — Когда Беа войдёт в офис, то найдёт там полный пакет: воздушные шары, сладости, кофе, объятия, неожиданное появление команды, скандирующей «с возвращением»…

— Экстраординарно. Готов поспорить, ваши коллеги не могут дождаться.

— Непосредственные подчинённые.

— Что?

— Люди из команды, которой управляю. Технически они наши прямые подчинённые, хотя вертикальная иерархия традиционного менеджмента для меня не является предпочтительным методом организации.

Мужчина хмурится, одна бровь у него заметно дёргается.

— Ты за то, чтобы срывать со стен организационные карты и разжигать костры из кресел топ-менеджеров посреди конференц-зала?

— Больше всего на свете я за командную работу, совместное использование и взаимное доверие, на самом деле я провожу очень крутой проект тимбилдинга, — отмечаю я. — Но да, стул моего босса горел бы отлично. Семь тысяч евро чистой норвежской древесины и тонкой обивки из органического волокна. Эргономичный и настолько удобный, что в нём можно умереть счастливым. Серьёзно. — Я понижаю голос, чтобы открыть ему секрет, — мы с Адель (она работает за стойкой регистрации), время от времени тайком проверяем это.

Мужчина наклоняет голову и прикусывает нижнюю губу. Его низкий смех — это чарующий звук, который отдаёт вибрацией в моём животе.

«Дурочка, Камилла, возьми себя в руки!»

Он просто горячий парень, который наверняка скрывает гору ерунды, например, носит джинсы с отворотами или рассуждает о том, как «настоящие женщины» должны сидеть тихо и не есть чипсы пальцами.

— Похоже, вам очень весело в этих стенах.

— Мне будет веселее, когда я закрою заказ о тантрической йоге. Быть одиноким и наблюдать за работой людей, которые хватаются за индийский ковер в шаге от совокупления — это пытка! Не говоря уже о каменных яйцах для мышц тазового дна, которые мне постоянно дарят… Я даже не уверена, что они легальны. — Возможно, было лучше этого не говорить. Я потираю виски пальцами. — О боже, простите за излишнюю болтливость, просто время было напряжённым…

— Но сегодня все закончится, — заключает он за меня.

— Боже, да. Я собираюсь вернуть Беа её тантрическую йогу, полумёртвый фикус и половину команды, а сама вернусь к вечернему просмотру сериалов на Netflix.

— Вот ваше «Золотое молоко», — прерывает нас бариста, хлопнув стаканом по стойке. Я даже не заметила, как восстановили электричество. — Вы предпочитаете соевый капучино с какао или без?

— «С», спасибо.

— Непереносимость лактозы? — спрашивает незнакомец, который тем временем заказал только ристретто.

— Хуже! Вегетарианка.

На его лице удивление сменяется недоверием.

— Вегетарианка…

— А вот и соевый капучино. — Девушка заставляет меня заплатить и когда терминал выдаёт чек, взглядом приказывает мне уйти с дороги, чтобы освободить место для толпы в очереди.

Я беру бумажный пакет и поднос.

— Хорошо, я сделала…

— Я тоже, — усмехается мужчина. — Даже больше, чем ожидалось.

— Ну, тогда… — «попроси у меня номер телефона! Или мне спросить у тебя?» — Удачи на собеседовании, — выпаливаю, вкладывая в это как можно больше вежливости. — Надеюсь, что всё пройдёт хорошо. Может быть, мы здесь ещё увидимся!

Боже, неужели я только что это сказала? «Уви-дим-ся-здесь»? Совершенно очевидно, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я в последний раз приставала к мужчине. Даже десять лет назад было трудно проявить интерес, не показавшись идиотом?

— Конечно. — Лицо мужчины озаряется, пока он осматривает меня с ног до головы. — Увидимся.

Кто знает, насколько хорошо он может использовать этот рот. И кто знает, почему кажется, что улыбка замирает задолго до того, как достигает его глаз. По цвету они похожи на тёмный шоколад, но если присмотреться, то они такие же горячие, как кусочек льда, которым манипулирует Снежная королева.

Внезапно и без всякой причины мой радар для распознавания людей срабатывает, нарушая мысленную тишину воем сирен и освещённых табличек с надписью «Беги!», выполненных элегантным почерком в стиле ретро.

Это абсурд, потому что, да ладно, он самый интересный мужчина, которого я встречала за всю свою жизнь!

«И вообще, увидеть его снова, с точки зрения вероятности, равносильно чуду», — думаю про себя, глядя на его обтянутые рубашкой подтянутые плечи. Мой взгляд падает на его задницу в сшитых на заказ брюках, прежде чем незнакомца поглощает шумная суета вестибюля.

Я отбрасываю эту мысль, выпрямляю спину и сосредотачиваюсь на предстоящем дне.

Сегодня всё наконец-то вернётся на свои места.

ГЛАВА 2

Эдоардо

— Сегодня всё наконец-то изменится! — Дамиано Гецци Брамбилла, сорокапятилетний мужчина, который не считает излишний вес и повышенную потливость достаточной причиной для того, чтобы не втискивать свой живот в синие рубашки на размер меньше, протягивает мне руку через свой стол.

Я приветливо протягиваю свою.

Трель его смарт-часов на запястье скрепляет захват (липкий и слабый, но значащий много с точки зрения символизма). Это