рассёк голову. Тогда же он заработал и два рваных шрама, до сих пор украшавших локти. Кровь, тёплая и вязкая, медленно стекала по вискам, капая на асфальт и разломанный велосипед. Нынешняя жидкость от неё отличалась не только на ощупь, но и на вкус. «Главное, что голова целая!» – любил говорить отец. Когда Тимур пришёл домой, притащив окровавленными руками велосипед, отец не смог вымолвить коронную фразу. Измазанное лицо сына вбило ком в горло родителя, остановив собою неуместные слова.

На животе тоже не нашлось кровавых отверстий. Руки-ноги двигаются, значит, есть шанс выбраться. Жаль, что так и не удалось около года назад попасть на занятия с ребятами из клуба по выживанию в экстренных ситуациях… Что теперь нужно делать? Аккуратно пойти вниз, чтобы не зацепиться за трупы? Хорошо, что люди, оставшиеся на станции, не додумались нестись наверх, а то этой волной могло смыть не только его, но и коллег по несчастью, оказавшихся в ненужный момент на эскалаторе.

Интересно, можно ли подсвечивать телефоном? Тимур покрутил в руке старый смартфон и отправил его на прежнее место. Убрав руку от кармана штанов, он погладил скрывшийся там аппарат и сделал неуверенный шаг вниз. Людям на платформе хорошо – если здесь есть снайперы, то мелькающие внизу светящиеся экраны они не заметят. Рука привычным движением снова потянулась за телефоном. Игнатьеву даже пришлось качнуть пару раз головой, чтобы выгнать из неё навязчивую мысль позвонить родителям. Он сел на нижнюю ступеньку и посмотрел наверх – отсюда он не так заметен, но лучше не рисковать. Интересно, знают ли родители о случившемся в метро? Почему никто не звонит? Неужели нет связи?

– Эй, мужик, что там наверху? – раздавшийся голос заставил Тимура завалиться спиной на ступеньки. Маленький рюкзак мешал растянуться как можно ниже, но лучше так, чем с пулей в затылке. Сейчас этот говорливый привлечёт к себе внимание, и тогда шанса не будет ни у кого. Голос, прорвавшийся снизу, наталкивал только на один вывод: на эскалаторе ещё есть живые. Хорошо, а то мысль о перешагивании через трупы на пути к людям, Тимура не радовала. Но зачем он заговорил в такой ненужный момент?

– Тише, – зашептал Игнатьев. – Лучше помолчите.

Он не видел своего собеседника, но услышал шелест его одежды. Следующее действие Тимур предугадал заранее, продолжая предпринимать попытку вжаться в пол. Он придвинулся ближе к стене эскалатора как раз в тот момент, когда луч фонарика, имеющегося в большинстве мобильных телефонов, высветил его из темноты. Ситуация была дурацкой – человек видел Тимура, а он, идиота, выдавшего их положение, не видел. Предательский свет, такой нужный всему живому в нормальных условиях, стал отличной мишенью, показав две притаившихся на эскалаторе цели. Игнатьев мысленно попрощался с родителями и закрыл глаза. Сейчас будет выстрел. Вот, он почти его уже услышал…

– Паря, что с тобой? Ты отрубился? – вместо выстрела раздался знакомый голос. Самое страшное, что голоса появились отовсюду. Даже над ним заговорила девушка, которая ехала в нескольких ступеньках вверху. Она почти достигла верхней платформы, и сейчас поднималась на ноги, стараясь держаться за поручень.

Тимур продолжал лежать, всем своим видом показывая, что его добивать не стоит. Если животным в дикой природе этот навык позволяет спасти жизнь, то почему ему не попробовать спастись таким образом?

Снизу кто-то тряс за ногу, продолжая без остановки говорить. «Отстаньте, не видите – я умер. Умер». Удар по щеке заставил разжать плотно закрытые веки.

– Живой, – женский голос с радостью зазвенел недалеко от уха. – А я уже испугалась. Показалось, что он умер.

Девушка говорила, направив взгляд вниз. Похоже, вместе с говорливым мужчиной с нижних ступенек, они решили привести в чувства своего соседа по несчастью.

– Ай, – проговорил Тимур, глядя в освещённое лицо девушки. – Вы зачем меня ударили?

Он продолжал лежать, убрав тело с возможной линии стрельбы. Фонарик мужчины с нижних ступенек, продолжал освещать Игнатьева и ударившую его девушку. Фантазия любезно показала, что произойдёт с её острым носиком и длинными волосами, при попадании в них пули. Тимур сморщился от увиденного, но глаза решил не закрывать – могут ударить ещё раз. Тем более, сейчас он прикрыт от стрелков спиной незнакомки. Звучит не очень мужественно, но лучшего варианта в этот момент он не видел.

– Извините. Так показывают в кино, – девушка неловким движением откинула волосы назад. – Ещё раз, извините.

Она села на ступеньку прямо за его головой. Острый нос покрыли несколько слипшихся прядей волос, выдающих волнение незнакомки. Отражающийся в глазах свет фонарика делал её похожей на каменную статую.

– Да чего ты с ним сюсюкаешься? – раздался голос с нижней ступеньки. – Ты мужик или нет? Вставай, поможем девушке. Может, ещё кому-то помощь нужна, а ты разлёгся, как на пляже в солнечный день. Красавица, ты была ближе к верху, может, заметила, что там так сильно хлопнуло?

Фонарик в телефоне засветился ближе, выдавая поднимающегося по эскалатору человека. На мгновение свет опустился, показав старческое лицо. Тимура удивило увиденное, так как голос был молодым и больше пятидесяти незнакомцу он бы не дал. Сейчас же, он видел лицо старика, не меньше семидесяти лет отроду. Силуэт держался моложаво, показывая крепкую стать и отличную выправку.

– Я ничего не успела заметить. Там была вспышка… Остановился эскалатор… Я упала на ступеньки и ударилась головой.

Только сейчас Тимур понял, что волосы девушки были мокрые не от пота. Тяжёлая капля крови, свисающая с длинной пряди, готовилась сорваться вниз. Бледный свет телефона делал всё вокруг белым, смазывая настоящие цвета.

– Дай посмотрю, – старик остановился рядом с ней и посветил на голову. – Царапина. Поверь боевому офицеру, видевшему десятки рваных ран, жить будешь ещё долго и умрёшь не от этой маленькой ранки.

Он сел рядом с Тимуром, и тот решил приподняться, прикрываемый соседями с двух сторон.

– Меня Женя зовут… Ну, это так, на всякий случай.

– Очень приятно, Женя, – старик повернулся к ней вполоборота. – Олег Петрович Федосеев. Можете называть просто Петровичем. А тебя как, сосед?

Тимура не особо интересовали его «соседи» по эскалатору, что он и показывал всем своим видом. Он видел мелькавшие внизу экраны телефонов, прислушивался к звучащим со станции голосам и делал свои выводы. Самый важный из них был неутешителен: люди снизу не