Избранные переводы в двух томах. Том 2 (Вильгельм Вениаминович Левик) Страница 3 - Литвек

бы расправил крылья снова!

Но славит он конец пути земного,

Освобожденье от земных забот, –

Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,

Уже смирясь пред неизбежным роком,

Не в силах жить, берусь за лиру вновь,

И снова славлю горькими словами

Мою любовь, обманутую вами,

И вашу изменившую любовь.

* * *

Зачем Надежда лжет мне, как всегда,

Зачем Судьба скликает беды снова?

Не может быть возврата для былого,

И вспять не обращаются года.

Так пусть идут, проходят без следа

Свидетелями жребия людского.

Один всегда отличен от другого,

Но и с мечтой не сходен никогда.

Что так любил я, с чем душа сроднилась,

Все стало чуждым, все переменилось,

Я постарел, утратил к жизни вкус.

Меня Судьба замкнула в круг проклятый,

И Время – счастья злобный соглядатай –

Надежд убитых множит тяжкий груз.

* * *

Как смерть в глаза видавший мореход,

Добравшись вплавь до берега чужого, –

Пускай «забыть о море» дал он слово,

Пусть он и ветер и волну клянет, –

Уже назавтра, с сердца сбросив гнет;

Он золота, он бури жаждет снова.

И вот воспрял, и длань его готова

Направить парус в гибельный поход, –

Так я от бури сладостного взора

Хотел бежать, я изменил отчизне,

Я слал проклятья ветру и волне,

Но возвращаюсь к вам, моя сеньора,

Чтоб снова там найти источник жизни,

Где лишь недавно смерть грозила мне,

* * *

Зарею ли румянит мир весна,

Сияет ли полдневное светило,

Я над рекой, где все теперь немило,

Былые вспоминаю времена.

Здесь убирала волосы она,

Здесь улыбнулась, тут заговорила,

Там отвернулась и лицо закрыла,

Моим вопросом дерзким смущена.

Там шла и тихо что-то напевала,

Тут села и ромашку обрывала,

И уронила голову на грудь.

Так, весь в минувшем, день и ночь тоскуя,

Сплю и не сплю, живу и не живу я, –

Пройдет ли это все когда-нибудь?

* * *

Я встарь любовью жил. Я в те года

Умел в Любви любить лишь то, что ново,

И в жажде необычного улова

Предмет любви менял я без труда.

Сменялась увлечений череда,

И одному соблазну для другого

Я изменял, не сдерживая слова,

И новый пламень вспыхивал тогда.

А если я, бывало, бремя сброшу,

То лишь как тот, кто скидывает ношу,

Чтобы затем устать еще сильней.

Тебе, Любовь, за эти муки слава,

В них цель твоя, они твоя забава,

Страданья тех невозвратимых дней.

* * *

Я знаю ваши фокусы и штуки,

Любовь не раз давала мне урок,

И хитрость вам, боюсь, пойдет не впрок:

Я дорогой не позабыл науки.

Красавицы на мне погрели руки,

Зато, хоть Новый год уж недалек.

Сеньора, не для вас мой кошелек,

Поверьте мне: напрасны ваши муки!

Я изучил таких, как вы, хитрюг,

И ваши ходы ясны мне заране.

Любовь теперь я вижу без прикрас.

Так постарайтесь, мой прелестный друг,

He оказаться в собственном капкане –

Лишь то просить, о чем прошу я вас.

* * *

Я мало жил. Был горек каждый час.

Нуждой унижен, я увял в расцвете.

Я и пяти не прожил пятилетий,

Когда мой день в безвременье погас.

Я воевал, скитался, я не раз

Искал лекарств от жизни, но на свете

Не созданы еще лекарства эти,

А ратный труд не осчастливит нас,

В прекрасной Португалии рожденный,

Я вырос на зеленых луговинах,

Но, вредоносным воздухом убит,

Вблизи утесов Африки пустынных

Я кинут рыбам в океан бездонный

И родиной возлюбленной забыт.

* * *

Когда брожу я по лугам зеленым,

Везде за мной летит пичужка вслед.

Она забыла счастье прежних лет

И наслажденье счастьем обретенным.

Я от людей бегу к речным затонам,

Она и здесь мой спутник, мой сосед.

Друг другу мы дарим забвенье бед,

Обоим легче в горе разделенном,

И все ж она счастливей! Пусть навек

Она былое благо утеряла, –

Ей не мешают в чаще плакать сиро,

Куда несчастней создан человек!

Чтобы дышать – и воздуха мне мало,

А чтобы жить – мне мало даже мира.

* * *

Я воспевал минувшие года,

Теперь ловлю их отголоски жадно.

От старых песен – пусть я пел нескладно –

Вскипают слезы, новые всегда.

Я пел, – давно ли? – сам забыл когда,

И был судьбой обманут беспощадно.

Но в горестях бывает так отрадна

Воспоминаний беглая чреда.

Я пел, – и что ж? – обманут в том, что свято:

Не в жажде наслаждений, но в доверье.

Я пел и слышал звон цепей у ног.

Но не Надежда в этом виновата,

Ведь в мире всюду ложь и лицемерье,

А ошибаться может даже Рок.

* * *

Будь проклят день, в который я рожден!

Пусть не вернется в мир, а коль вернется,

Пусть даже Время в страхе содрогнется,

Пусть на небе потушит солнце он.

Пусть ночи тьма завесит небосклон,

Чудовищ сонм из ада изрыгнется,

Пусть кровь дождем из туч гремящих льется

И сын отца убьет, поправ закон.

Пусть люди плачут и вопят, не зная,

Крепка ль еще под ними грудь земная,

Не рушится ли мир в бездонной мгле.

Не плачьте, люди, мир не заблудился,

Но в этот день – несчастнейший родился

Из всех, кто был несчастен на земле.

* * *

В отчаянье глубоком пребывала

Уже давно терзаемая грудь.

И, увидав, что муку не стряхнуть,

Душа уж не страшилась, не желала.

И все же память сердце убеждала,

Что может счастье прежнее вернуть

Тот образ, чья божественная суть

Мой разум красотой околдовала.

Как сердце верит радостно тому,

Во что поверить хочется ему,

Не видя, что судьба над ним смеется!

Пускай хоть ложь – я радуюсь и ей.

Быть может, мука будет тяжелей,

Но хоть мечта для сердца