трубочками.

Когда мы подходим ближе, рот Курта искривляется в гримасе — и не понять, означает она радость или отвращение.

— Мы хотим помочь тебе, — говорит он тихим сиплым голосом, — ты нам нравишься, сынок.

— Помочь? Каким образом?

— Мы ведь уже не раз помогали, — Курт закуривает сигариллу, и соленый морской ветер рвет в клочья облачка густого белого дыма, — вспомни.

Вот как. Значит, советы S256 исходили не от нее.

— Зачем вы это делаете? — спрашиваю я с дрожью в голосе.

— Я уже сказал — ты нам нравишься.

— Софи выиграет эту игру. Все напрасно. Я исписался. Вы ничего не сможете придумать. Кого-то еще из персонажей убить, оживить, поженить, разлучить — всё это больше не сработает.

Курт делает сложное движение бровями и свекольный нос дрожит над морщинистым ртом. Я не могу смотреть на это лицо, холодный ужас наполняет меня. Перевожу взгляд на его руки и вижу, что длинные, как у женщины, ногти Курта покрыты золотым маникюром.

— Ты же хочешь победить, мальчик мой?

Я молчу. Зачем слова?

— Не буду тянуть кота за хвост. Ты удачно прошел почти всю игру. Сколько у тебя на счету? Полагаю, не меньше десяти миллионов.

Я киваю. У меня десять миллионов сто пятнадцать тысяч койтов.

— У нас есть техническая возможность слегка подкрутить результат, — говорит Декки, — переведи эту десятку на мой счет и я решу вопрос. А тебе Бюро начислит за победу еще миллиончик. Понимаю — трудно вот так взять и отдать все, чего достиг. Но подумай, ты станешь победителем шоу. Это слава. Это задел на будущее.

— Ад и бездна, — шепчу я.

— И не смотри на меня, как волчонок. Откуда тебе знать, что Софи играет честно? Говорят, она перетрахалась со всеми продюсерами у себя на побережье, и лично я готов поверить в это. Некоторые люди так беспринципны… По большому счету, все творчество — один сплошной обман. Обман читателя, зрителя, создание иллюзий, фальшивых миров. Эти сволочи, — он указывает длинным пальцем на S256, - по слухам, даже распыляют в воздухе какой-то газ. Дабы вам, творцам, лучше мечталось. Лёгонький кайф, чтобы грезы оживали, являлись воочию. Я все о тебе знаю. Твою первую школьную любовь звали Кира. Ты много лет живешь один, но не чувствуешь себя одиноко, не правда ли? — он нехорошо улыбается, — Всё зыбко и призрачно в мире фантазёра. Кто поручится за то, что и этот наш разговор — не ожившая фантасмагория? Так что не тяни резину, выбирай смелей, мой мальчик.

Он хохочет, сверкая золотыми зубами.

Чего угодно я ожидал от беседы с великим Куртом Декки, но только не этого. Я смотрю на S256 — но она равнодушно любуется покрытыми золотистой пленкой волнами. Язык перестал слушаться меня. Глубина пропасти, в которую я лечу, завораживает. С первого уровня упасть сразу на девятый, снова стать никем. Что толку в титуле победителя, если все плоды — пусть они только цифры на дисплее — отбирает помятый человечек с носом-грушей и золочеными когтями?

Но Курт все рассчитал правильно. Победа в игре для меня важнее, чем социальный статус. А для Курта важны койты. Я достаю из кармана смартфон и перевожу десять миллионов на его счет.

Время улетает, осыпается сухим песком сквозь пальцы. Я иду по миру — снова один, как в юности, только виски тронула седина. Солнце восходит за моей спиной и садится за горизонтом впереди, приглашая продолжать путь по бесконечной ленте дороги. В одиночестве есть своя прелесть… но я все же ищу Киру.

Курт Декки не обманул. Я победил в его проекте, хотя последняя глава моего романа получилась откровенно слабой.

Но когда я вернулся домой после беседы с ним — Киры не было. Она не умерла — просто ушла. Я обыскал весь дом, но не нашел никакой прощальной записки. Ничего.

Только теперь я понял, как много Кира для меня значила. Я даже не стал читать поздравления на портале. «Кровь и меланхолия» быстро стала частью прошлого.

Я добираюсь до Праги и иду в старый город, в тот самый бар, где когда-то встретил ее. Иду безо всякой надежды — просто это единственное место на земле, кроме моего дома, которое нас связывает.

Кира здесь. Она сидит с книжкой и стаканчиком «Вельвета» за стойкой; все в той же футболке со смайлом и джинсовых шортах. Растрепанные светлые волосы, длинные черные ресницы и тонкая сигаретка.

Но я кричу ей — и она не слышит. Я пытаюсь коснуться ее руки — и словно налетаю на прозрачную стену.

Я вижу, как кто-то другой подходит к ней, улыбается и заводит знакомство.

А я возвращаюсь на свою бесконечную дорогу.

Может быть, когда-нибудь я снова повстречаю Киру — и она ответит мне.

У меня в сердце остается надежда.

Надежда и грусть.