Дж. Куин, Э. Джеймс, К. Брокуэй
Самая подходящая леди
Глава 1
20 августа 1817 года
Лондонский особняк маркиза Финчли
Кавендиш-сквер, 14
Хью Теодор Данн, граф Брайерли, много лет снося хихиканье, пронзительные вопли и неприкрытые взрывы хохота, великолепно понимал, что старший брат существует прежде всего для того, чтобы младшим сестрам было над кем потешаться. ьчжцчх Как-никак батюшка с матушкой наградили его четырьмя такими негодницами. Одного наследника им показалось мало — требовался второй, так сказать, про запас, — но в последствии им удалось произвести на свет только девчонок, которые превратили подтрунивание над братом в своего рода искусство.
— Список! — воскликнула старшая из его сестер, Кэролайн, едва не всхлипывая, так сильно она хохотала. — Джорджи, ты слышала, что только что попросил Хью?
Возможно, ему не следовало высказывать свое пожелание в присутствии лучшей подруги сестры, поскольку леди Джорджина Соррелл также сотрясалась от смеха.
— Вот дьявольщина, что в этом такого уж смешного? — возмутился Хью, начиная ощущать, как в нем закипает раздражение. — Разве не ты тысячу раз твердила мне, что я должен жениться, если не хочу, чтобы мой титул унаследовал Подкрадывающийся Саймон. И вот, когда я готов смиренно сунуть голову в супружескую петлю, ты едва не лопаешься от смеха, настолько тебе это кажется забавным.
— Я действительно считаю, что ты должен жениться, — ответила Кэролайн. — И даже уверена, что повторяла это раз тысячу, не меньше. Но теперь, решившись наконец пойти к алтарю, ты хочешь, чтобы я тебе и жену выбрала?! — И она снова начала всхлипывать. — Чтобы я составила тебе список?
— Простите, — заговорила Джорджина, слегка задыхаясь. — Я определенно не думала смеяться. Мне следует вас оставить поговорить с глазу на глаз. Я уезжаю.
Сквозь ее пальчики прорывались смешки — и Хью, не сдержавшись, широко улыбнулся. Ему всегда нравилась Джорджи, даже в те годы, когда еще носила детские платьица, в последнее же время улыбка стала редким явлением на ее лице.
— Оставьте свои шуточки, — приказал он обеим. — Мне недосуг слоняться по бальным залам и самому во всем этом разбираться. Вы же постоянно крутитесь в подобных местах и знаете все поголовье; просто-напросто укажите мне женщину с приличной родословной и здоровыми зубами.
— Похоже на покупку герефорда[1], — заметила Джорджина подруге.
— Речь не о корове, — уточнила Кэролайн. — О лошади. Ты же знаешь Хью: конюшни — вот о чем он думает дни и ночи напролет.
— Ау, я здесь, никуда не ушел, — напомнил Хью. — Можете глумиться на все лады, но я жду списка.
— Хью, — произнесла Кэролайн.
Он поднял бровь.
— Ты серьезно?
Собственная сестра вдруг не принимает его всерьез — чертовщина какая-то.
— У меня совершенно нет времени охотиться на жену, — объяснил он. — Каро, я объезжаю нового жеребца. Он…
— Минуточку, — встряла Джорджина. — Почему вы вообще решили жениться? — Смеха в ее голосе как не бывало.
— Он наконец повзрослел, — небрежно обронила Кэролайн. — Не скажу, что в двадцать восемь это слишком скоро.
Джорджина нетерпеливо махнула рукой.
— Что-то подвело его к этой мысли, Каро. — Джорджина повернулась к Хью. Она обладала изящным подбородком, но, провалиться Хью на этом месте, если тот сейчас не был похож на бульдожий. — Так что же произошло?
Хью уставился на нее. Он знал Джорджину с той поры, как ей исполнилось пять. Их матери были близкими подругами, посему они каждое лето проводили вместе. Не то чтобы последние несколько лет он часто виделся с ней… по правде говоря, они ни разу по-настоящему не беседовали с самых похорон ее мужа. А это было, кто бы подумал, два года назад?
— Хью? — окликнула Кэролайн, тоже перестав смеяться.
— Не стоит делать из мухи слона, — произнес он, задумавшись, когда это глаза Джорджины успели превратиться в два мрачных колодца. Когда-то — девчушка-хохотушка, теперь же — истинная матрона. Вдова, хотя ей не больше двадцати пяти — они с Кэролайн одного возраста.
Джорджина сидела, вытянувшись в струнку, всецело сосредоточившись на нем.
— Меня сбросил Ришелье, — признался Хью.
— Но ведь тебя же не раз сбрасывала лошадь, — удивилась Кэролайн.
Угол его рта слегка дернулся.
— Естественно. Нельзя объездить лошадь — и речь даже не о тех лошадях, которых я предпочитаю, — и не сломать при этом пару-тройку костей.
— Но этот раз произошло что-то еще, — заявила Джорджина. — Так что же?
— Я отсутствовал, — неохотно признался Хью.
— Отсутствовал? — эхом переспросила Кэролайн. — Где?
— Был без сознания. Совершенно. В коме, или как там это называют.
— И сколько дней? — спросила Джорджина. Голос ее звучал ровно и спокойно. Конечно, ведь она наблюдала, как умирал ее муж. Бедняга промучился несколько месяцев… точнее, целый год.
— Неделю, — безропотно ответил Хью. — Меня не было целую неделю.
— Почему же я не знала? — вскричала Кэролайн. Ее большие голубые глаза наполнились слезами — вот именно поэтому он и не хотел ей ничего рассказывать, вообще.
— Для подобных случаев у Пеккеринга имеются четкие указания. И он их придерживался.
В комнате повисла минутная пауза.
— Пеккеринг — ваш грум? — поинтересовалась Джорджина.
— Камердинер, — уточнил он. — Я доверил бы ему свою жизнь.
— Он хоть позвал доктора? Такой пункт есть в указаниях?
— Разумеется. Но какой в том прок? Вы же понимаете. После удара по голове вы либо очнетесь, либо нет.
— А если вы все же очнетесь, то можете остаться калекой до конца своей жизни, — проговорила Джорджина. Лицо ее побелело настолько, что проступили все ее веснушки. Джорджина всегда отличалась бледной кожей. Это свойственно всем огненно-рыжим.
— Я здоров, — резко возразил Хью. — И совершенно compos mentis[2]. — Не сказать, что он совсем уж не испугался, особенно когда к нему не сразу вернулось зрение. Он очнулся и целый день лежал в кромешной темноте, и именно тогда Хью понял, что пришло время произвести наследника. Либо так, либо придется отказаться от тренировки лошадей. Жена представлялась крайне предпочтительным вариантом.
— О, Хью, — возопила Кэролайн. — Я не могу этого вынести!
Он подошел и поднял сестру, словно она все еще была маленькой девочкой, затем сел, устроив ее у себя на коленях.
— Все хорошо, Каро, — успокаивал он, гладя ей спину. — Ты же знаешь, молодые необученные лошади могут быть опасны. Ты и сама видела мои падения сотни раз.
— Не понимаю, почему нельзя просто нанять человека на рискованную часть работы, — сказала она,