несчастье.

Казалось бы – что такого. Ну, уйдёт парень в армию. Ну. Найдёт эта Ленка себе другого – да кто бы сомневался? Как пить дать, больше недели не высидит! А может, у неё и кто-то другой есть сейчас, да и хрен бы с ней. Раньше другого найдёт – раньше от Максимки отвалит. Но!..

Откровением и зловещим, даже чёрным предзнаменованием для тётки стал подарок племянника Ленке, стерви (как было указано ранее) и паскуде (а что это проявится раньше или позже, тётка не сомневалась, как в приходе белой зимы после их поселковой жуткой осени).

Племянник не то, что подарил ей, а ещё и тётке показал – два обручальных кольца! Да, дешёвых. Да, простеньких. Зарабатывал, где мог, бедняга. Суть колец убила тётку наповал. Зная племяшку как беспредельно верного и преданного человечка, она прямо как в кино видела: вот он, возвращается через год, весь в надеждах, и его встречает эта хитрая, подлая и бесчестная девка, которая всё это время не то, что не ждала – ага, губу раскатали! – а нагло перегуляла со всем посёлком и со всем областным центром. И вот, встречает она его, захомутала, поработила, детей завела – ещё иди, знай, от кого! – а дальше… При мысли о последующей несчастной Максимкиной жизни на тёткины глаза наворачивались скупые слёзы. Дело не только в том, что Ленка отличалась моральной нестойкостью. Дело в том, что она, как и её мамаша, была феноменально душевно и духовно пуста. Ни стыда, ни совести – это было аккурат про неё. И девочка была даже не виновата. Она просто была органическим продолжением своей семьи. И счастья там было не видать.

Утром она поднялась, привела себя в порядок. Выглянула в окно. Максимка играл во дворе с собакой, кормил её и ласкал. Как и много лет назад. Только собака тогда была другая.

У тётки внутри всё оборвалось. Она вдруг поняла, что счёт идёт на дни, месяцы, или часы – ну, в общем, на какие-то там единицы времени, и племянника, родную кровь, пора спасать.

Тётка вышла во двор. Солнце светило, против обычного, ярко. Максимка подбежал вместе с юлящим псом.

– Далеко собралась, мам? – спросил он.

И вот с этим тётка ничего сделать не могла. Через год после ухода матери мальчик впервые назвал её «мама». «Какая я тебе…» – начала было тогда отповедь тётка, но осеклась. Только предупредила, чтобы при людях так к ней не обращался. С этим секретом они и жили.

… А сейчас она смотрела на невысокого паренька, пусть ничем не приметного, но постепенно превращавшегося в мужчину; и не потому, что отведал прелестей земной любви с проклятой Ленкой – это-то было и раньше с девочкой из технику… простите, колледжа, только ни во что серьёзное, конечно, не переросло. Нет, дело не в этом. Максимка вызревал как тихий, негромкий, но настоящий человек, с теми самыми устоями и принципами, которые самца человеческой породы мужчиной и делают. И тётка, глядя в ясные глаза племяшки, поняла, что до сих пор в жизни толком, оказывается, ни разу и не боялась. И что, оказывается, впервые в жизни по-настоящему испугалась сейчас. И решение окрепло в ней окончательно.

Решение просить помощи.

Ибо железная, твёрдая и непререкаемая, она всю жизнь помогала сама. А что-либо обратное, в свою сторону, даже не предполагала. Но – времена наступили иные.

– К Лиде пойду – сказала она и сделала то, чего не делала почти никогда. А именно, потрепала Максимкины волосы.

– Ну, мам… – сказал племяш, расплываясь в улыбке, – причёсывался же… А что к Лиде идёшь?

– Да надо, – сказала тётка, глядя в сторону. Давно не была… да и дело есть. Поесть-то не забудь. А то скоро как на армейские харчи сядешь…

– А ты что, к обеду не придёшь? – удивился племянник.

– Может, и не приду. Не успею – загадочно ответила тётка. – Дело такое… уж куда важнее.

*****

Ленка даже не знала, как себя чувствовать. Вроде, завтра уходил в армию, её парень. Во всяком случае, тот, который был в глазах её и окружающих её парнем. Жизнь была, как жизнь. Какая есть. Если честно, пока никакая.

Ленка родилась в эпоху уже плоских телевизоров (хотя в детстве старые ещё встречались, а у пары бабушек и до сих пор дома стояли) и выросла при смартфонах. Но вокруг всё равно был посёлок. И за исключением тупого и пустого телевизора, у взрослых почти ничего не было. У молодёжи был интернет. В десятки раз более тупой и пустой. Парни росли ограниченные и обычные. Девки росли ограниченные и обычные. Все делились на удачников и неудачников. Удачники были те, кто уехал – в Москву,

реже в Питер, или в областной центр (вариант на троечку, разве что в крутую фирму или в полицию устроиться). Неудачники чего-то делали тут, или, вернее, делали вид, что делали. С неудачником ходить в посёлке означало то, что ты сама какая-то дефективная, или законченная дура, или просто ценности людской не имеешь – так было усвоено со школы. Быть за поселковым местным замужем чаще всего означало конец судьбы. И лишь взрослые, умудрённые жизнью женщины, в одиночку поднявшие свои семьи, жёсткие и готовые постоять за себя и своих, пользовались непререкаемым уважением.

Максимова тётка сама была такой, и к одной из таких направлялась в тот исторический день.

… Ленка не то, чтобы не испытывала к Максиму никаких чувств. Скорее, она не испытывала никаких особенных чувств вообще. Но, как поселковая образцовая девушка, она твёрдо знала: без парня нельзя. Каждый день, проведённый без парня – потерян и закладывает основу твоей несчастной и одинокой жизни, и будешь ты, как дура позорная. С Максимом было неплохо. Только был он какой-то… Как-то всё время рядом и всё время вместе. Другие парни – за ними надо было бегать и добиваться. А этот всё время рядом… да ещё и после армии уже что-то планировал. Ленке это было непонятно. И пугало даже. Но и придраться было не к чему.

Поэтому Ленка жила проще. Она сидела на всех сайтах знакомств. И, поскольку на дворе были уже нынешние годы, паслась во всех приложениях на эту же тему – и в телефоне, и в компьютере. Были бы приложения и сайты знакомств на стенах, во дворе и у бабушки в комоде, она бы и на них всех сидела.

На тему, в смысле, обретения парня как счастья.

Ну, такое у них представление о счастье. Другого нет.

Девушка Лена была хоть и не модель, но видная и, как говорит старшее поколение, справная. Вдобавок, ещё и блондинка. Всевозможные кавказцы, арабы и прочие экзотические мужчины писали ей десятками. Но Лена была достаточно наслышана о свойствах и намерениях этих мужчин, в том числе, от собственной мамы, и планы на жизнь у неё были совсем иные. Ленка была твёрдо нацелена попасть в первый сегмент удачников, иными словами, искала мужа в Москве.

А Максим – ну, что Максим… Ну, нормальный так… Но не предел мечты. Ох, не предел. Самому ещё выбиваться в