- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »
А. КОТОВЩИКОВА БЕЛАЯ СТАЯ
ОТ АВТОРА
Прошлым летом приехала я в один совхоз под Ленинградом. Местность там лесистая и удивительно красивая. Под вечер пошла прогуляться за село, к озеру. Солнце уже садилось. Небо оранжевое, лёгкие облачка плывут по нему, как розовые лодочки. А тишина кругом — ни одна травинка, ни один листок не шелохнутся. И вдруг в этой тишине раздалось: — Уть-уть! Уть-уть! Жалобно так и в то же время настойчиво, терпеливо — видно, давно кличет. По голосу слышно, что девочка зовёт. А через минуту она и сама вышла из кустов. Загорелая, в красном сарафанчике, с льняными косичками. Выражение лица у неё огорчённое, усталое, но упрямое. Меня девочка не видела. Только я хотела с ней заговорить, как смотрю — девочек уже две: из кустов и вторая выбралась. Эта — стриженая, большеглазая. Вздохнула и спрашивает? — Таня, ты пойдёшь когда-нибудь домой? — Поищу немножко, — отвечает светловолосая. — А ты ступай, Светочка! — Нет уж! Бросить я тебя не могу! Тут я их и окликнула: — Здравствуйте, девочки. У вас все ребята такие дружные — бросить друг друга не могут? Девочки переглянулись. — Люба с Сашкой всё время ссорятся, — сказала Таня. — Но… — А Витя на Сашу наскакивает часто, — перебила Света. — Но зато он очень умный. Первый отличник. Не то что Сенька бедняга, растяпушка… Девочки дружно засмеялись. Мы сели на траву, и девочки мне о многом рассказали. Но ещё больше я увидела сама. Обо всём постепенно узнала — и почему Таня утят искала, и как ребята этих утят выращивают, и как пришлось спасать, да не только утят, а и самих ребят тоже… А Витя-то что натворил! Сколько переживаний доставил младшему звену юных опытников-утководов его неожиданный поступок! Все ребята были такие разные, и с каждым случилось немало происшествий — ведь они и друг к другу, и к работе, и к своему звену по-разному относились. Подружилась я с этими ребятами. И тогда написала о них повесть.ДИНОЧКА
В огороде у плетня стояла худенькая девочка лет одиннадцати и смотрела на деревенскую улицу. С любопытством разглядывала она бревенчатые избы, крытые дранкой, яблоньки и вишнёвые деревца, ярко зеленевшие за каждым плетнём, прислушивалась к тишине. Залитая лучами утреннего солнца улица была безлюдна. Выражение скуки появилось на бледном лице девочки. Но вдруг она оживилась, перевесилась через плетень. На дорожке, тянувшейся вдоль изб, показалась другая девочка. Загорелая, в красном сарафанчике, в сандалиях на босу ногу, с льняными косичками, двумя полукружьями болтавшимися на затылке, она быстро шла, то и дело оглядываясь. Крикнула звонко: — Вернись, Динка! Кому говорю?Девочка за плетнём рассмеялась: за её сверстницей ковыляла небольшая белая утка. Торопливо и озабоченно переваливалась утка с боку на бок, семенила жёлтыми перепончатыми лапами. Услышав окрик, она, вместо того, чтобы остановиться, ещё больше заспешила. Потом вдруг села с размаху на задок, шею вытянула, клюв широко раскрыла и закрякала суматошно: — Кря-кря-кря! Девочка в сарафанчике остановилась: — Начинаются капризы! Бессовестная! Она вернулась к утке, взяла её на руки: — Вот как запру в сарай — насидишься у меня! Стоявшая за плетнём девочка выбежала на дорогу. — Как она гналась за тобой! — Совсем избаловалась! — Со вздохом девочка в сарафанчике погладила утку. — Видно, я калитку плохо заперла, она и выскочила. А уж теперь от неё не отвяжешься… Это ты вчера приехала? — Я. С бабушкой. На дачу. Как тебя зовут? — Таня. А тебя? — Света. В какой ты класс перешла? — В пятый. А ты? — Я тоже в пятый. — Не знаешь, который час? — озабоченно спросила Таня. — А я сейчас посмотрю! Света вбежала в избу, глянула на ходики, висевшие на стене, и опрометью — к двери. Бабушка за столом сидела, шила. — Что ты мечешься, Светочка? — спросила она. — Некогда мне, бабушка!
Выскочила Света на улицу, подбежала к Тане, поджидавшей её с уткой на руках. — Четверть десятого. — Ещё есть у меня время… — Таня посмотрела Свете в лицо и улыбнулась. — Так ты, значит, из Ленинграда? Света кивнула и тоже улыбнулась. Стоит перед ней эта Таня, белобрысенькая, очень курносая, бантики над ушами, точно красные рожки, а улыбка у неё такая приветливая, что нельзя не улыбнуться в ответ. С минуту девочки молча смотрели друг другу в лицо и улыбались. Потом Таня сказала: — Я только один раз ездила в Ленинград. Когда мне семь лет было. В кукольный театр тогда ходили. Но я не очень помню Ленинград. Большой он, наверно? Ты мне потом расскажешь, да? — Конечно, всё расскажу! — Ну что ж, придётся Диночку запереть, ничего не поделаешь. Пойдём вместе запирать? Вон где я живу — в проулке. — Совсем рядом с нами! — обрадовалась Света. По дороге Таня рассказала, что Диночка — это сокращённое имя утки, всё равно как Таня от Татьяны. А вообще утку зовут Единоличница. И не утка она ещё, а утёнок. Месяца полтора назад из яйца вылупилась. Весной Танина мама купила трёх инкубаторских утят. Да не повезло им: одного ястреб утащил, другой свалился в канаву с водой и утонул. — Утёнок утонул? — удивилась Света. — Конечно. Утёнку утонуть ничего не стоит. А третий утёнок такой попался слабенький, что Таня его в комнате выхаживала, у печки. Кормила его без конца, в вату, надранную из рваного ватника, заворачивала, купала в корытце. На прогулку выводила только под строгим присмотром. Играют ребята возле избы, и тут же Диночка разгуливает. Возилась-возилась… А теперь Единоличница ни за что не желает оставаться одна. — Единоличница! — засмеялась Света. — Имя какое выдумали! Это крестьяне были единоличниками. Те, которые не в колхозе. Нам на уроках по истории рассказывали. — Вот-вот! Оттого так и прозвали: все утята вместе, а она сама по себе. Таня заперла Диночку в сарай. Ну и гвалт же поднялся за дощатой дверкой! Такое оглушительное кряканье, что Таня с сокрушённым видом заткнула пальцами уши: — Целый час теперь орать будет!
ЛЕТНИЙ СНЕГ
Лесная тропинка не прямо тянется. Она извивается, как уж. Сквозь чащу ползёт, в овражки спускается, вдруг на открытое место выбегает, обогнёт поляну да опять в лес- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »