Алексей Русанов Сделка

Почувствовав тёмной глубиной тела, что солнце уже взошло, ядозубый шестилапый псевдоваран вылез из узкой извилистой норы, пополз по каменистой поверхности, оставляя на рыжей пыли следы лап и вихляющую борозду от хвоста, добрался до любимого валуна и залез на него. Такой же неподвижный, как камень под ним, псевдоваран лежал, закрыв глаза, и впитывал каждой чешуйкой лучи поднимавшегося над горизонтом светила. Он ждал, пока тело нагреется, пока кровь станет быстрой и негустой, пока появится достаточно энергии, чтобы отправиться ловить таких мягких, таких тёплых и сочных, таких вкусных прыгунков. Медленно наливаясь теплом, силой и сладким предвкушением охоты, псевдоваран ничего не успел почувствовать, когда ревущий поток из дюзы спускавшегося глайдера сорвал его с валуна и швырнул моментально обуглившиеся останки на острые клыки скал.

Когда пыль улеглась, громко лопнул люк глайдера. Ребристые подошвы полувоенных ботинок глубоко впечатались в ржавую поверхность пустыни. На тот самый валун, где погиб псевдоваран, пролилась жёлтая пенистая струя.

– Сколько у нас времени до их прибытия? – спросил, заправляясь, Ильбаз.

– Сорок стандарт-минут, – ответил бесплотный голос.

– Отлично. Выводи охотников на позиции.

– Каков будет боевой приказ?

– Убивать всё живое, что не я.

Со скрежетом глайдейр высунул язык грузового трапа. По нему, издавая глухое гудение, поползли киберстрелки, похожие на огромных скарабеев со жвалами сдвоенных плазмомётов. Шесть «охотников» разместились на равном расстоянии друг от друга, оцепив периметр довольно большой площадки перед глайдером.

– Может, увеличим радиус? – неуверенно спросил Ильбаз.

– Полагаю, этого будет достаточно, – сказал голос.

– Ну ладно, пусть закапываются.

В ту же секунду киберстрелки ввинтились в грунт и исчезли, и, когда осела пыль, даже невозможно было различить, где они только что стояли. Удовлетворённо кивнув, Ильбаз перебрался в тень, отбрасываемую глайдером, уселся в услужливо подлетевшее кресло с антигравом, сделал несколько жадных глотков из фляги и в который раз стал пытать искин об одном и том же.

– Дастур, какова вероятность, что она настоящая?

– По моим расчётам, двадцать два и семнадцать сотых.

Ильбаз приложился к фляге и опять спросил:

– Варианты: откуда они могли её взять?

– Вариантов всего три. Первый – украли с секретных складов, на которых она хранилась в нарушение договора о ликвидации. Второй – украли с производства, на котором её сделали опять же в нарушение договора. Третий…

– Погоди, – перебил искина Ильбаз. – Кажется, летят!

Окуляры наползли на глаза, изображение плавно увеличилось, приобрело резкость, и тёмная точка меж перистых облаков в салатовом небе превратилась в снижающийся челнок. Его конструкция не была знакома Ильбазу. Если его глайдер формой напоминал бронированного поросёнка, то челнок чужаков был похож на гриб, садящийся шляпкой вниз. Он опустился почти в центре площадки, оцепленной охотниками.

– Пси-режим, – скомандовал Ильбаз, и теперь общение с искином проходило только в его голове. – Полное молчание в эфире. Пусть охотники работают автономно.

Приземлившийся челнок исчез во взвившемся пылевом облаке. Ильбаз машинально надвинул дыхательные фильтры на нижнюю половину лица. Зрительная система пыталась просканировать челнок во всех диапазонах: гамма, рентген, ультрафиолет, инфракрасный. Всё впустую. Челнок был хорошо экранирован, его тайна пряталась в силовом коконе, как птенец в яйце. Ильбаз по старой привычке нервно крутил в руках массивный золотой медальон с цепочкой.

Медальон очень неуместно смотрелся здесь, в дикой пустыне за сотню лиг от ближайшего поселения, ему требовался совсем другой антураж: высокие залитые светом залы с колоннами, толпы парадно замерших отборных зрителей, ступени с багряной дорожкой, ведущие в неведомую высоту. Такой же неподходящей была и простая стальная цепочка, которая диссонировала с крупными голубыми сапфирами и густо-розовыми шпинелями, украшавшими медальон. Здесь требовалась толстая золотая цепь, которая сытой змеёй могла бы лечь на плечи тому, кто водружает на себя этот медальон, а уж никак не серая плебейская сталь.

Ильбаз спрятал медальон в карман комбинезона, привычным плавным движением вытянул из-за плеча лучевую винтовку, привёл её в боевой режим. Он ждал. Ждал, когда прилетевшие покинут челнок. Густые секунды мучительно медленно просачивались из будущего в прошлое.

«Может, сами пойдём на штурм? Сможем мы их вскрыть»? – мысленно спросил он у искина.

«Не хватит огневой мощи. Они улетят быстрее, чем мы их расхлопаем», – был ответ.

Ильбаз скрипнул зубами от нетерпения. Почему они не выходят? Чего они ждут? Почему тянут?

«Приказываю: если через десять секунд они не высунутся, всем охотникам ударить одновременно. Начинаю обратный отсчёт. Десять. Девять. Восемь…».

Гигантский перевернутый гриб серебристого цвета по-прежнему неподвижно торчал посреди рыжей пустыни. Его длинная узкая тень была похожа на какой-то обрушенный обелиск.

Пять.

Четыре.

Три…

С грохотом распахнулись люки в ножке гриба, и из них одновременно выпрыгнули трое. Ещё в полёте они открыли огонь и продолжили стрелять, приземлившись. Ильбаз не успел даже поднять винтовку, а вокруг челнока в грунте уже дымились шесть оплавленных воронок на ровном расстоянии друг от друга.

За долю секунды Ильбаз осмотрел и оценил стрелявших: восьмилапый мохнатый вурти, киборгизированная лысая девка, рыжебородый здоровяк. Все с тяжёлыми плазмомётами в руках, вурти – с двумя.

– Приоритеты по целям, – скомандовал он, поднимая винтовку, – вурти первый, потом девка, потом рыжий.

Однако руки не почувствовали привычной вибрации оружия, автоматически нащупывающего названную цель. В голове зазвучал виноватый голос искина, не посмевшего без приказа выйти из пси-режима: «Утерян контроль над боевым модулем винтовки. Предполагаю нанозитное заражение и перехват управления».

Ильбаз швырнул мёртвую винтовку на землю и застонал от бессильной ярости. Так по-идиотски вляпаться в ловушку безопасников! За несколько секунд превратиться из хищника в добычу! Причём добычу бессильную и беспомощную.

В шляпке челнока-гриба тоже открылся люк, и из него вышли ещё двое. Первым шёл какой-то молодой парень в чёрных узких штанах, щегольском оранжевом жилете и лёгком незастёгнутом плаще. На поясе у него за широкий ремень был небрежно засунут ручной импульсатор. У парня были короткие светлые волосы, золотистая бородка и наглые голубые глаза. На пару шагов позади него шёл пожилой коротышка,