партнершу. Надо же, бывают такие влюбленные чудаки и в наши меркантильные денечки, остались еще, динозавры. Или они актеры высшего уровня и все-таки вправду ломают передо мной комедию?

Что делать? Не могу же я до утра стоять здесь голый с пистолетом в руках? Тем более, позвольте заметить, что пистолет этот липовый, точная копия настоящего, выглядит устрашающе, но прибить им можно разве что муху, да и то, если только хорошенько постараться. В общем, ситуация патовая, к тому же я, надо признаться, начал мерзнуть. На дворе стояла прохладная осень, отопление еще не подключили, а спальню Кристины обогревало до этого только тепло наших возбужденных тел.

К счастью, моя вторая половинка была настроена более решительно и беспощадно. Выскочив из постели, она тоже бросилась к своей сумочке и достала оттуда свой телефон. Чего это она собралась, надеюсь не вызывать правоохранительные органы?

— Если ты сейчас же не уберешь отсюда свою толстую задницу, я вызову ментов! — пригрозила девушка своему бывшему и угрожающе потрясла телефоном.

О нет, только не это. Тесное знакомство с силами правопорядка никоим образом не входило в мои ближайшие планы. Пришлось блефовать, также, как и в покере. Эту игру я обожал, оттачивая на партнерах искусство интриги и грязных махинаций.

Поглядев на Митяя, я решил, что он явно не из силовых структур, не имеет боевого опыта в «горячих точках» и явно не криминальной братвы, а значит, не распознает подделку. Поэтому, состряпав угрожающую рожу, насколько это было возможно, будучи обнаженным, я шагнул к горе-любовнику моей новой знакомой и ткнул ему дулом муляжа в лицо. Сделана моя фальшивка была из металла, а не из пластика, поэтому я не опасался, что он сразу заподозрит что-нибудь неладное.

— Ну ты, фекальная масса, — сказал я как можно страшнее. — Смылся отсюда в трубу, да поскорей, понял?

И вперил в него пристальный взгляд, используя при этом один из видов своего взора. У меня ведь, признаюсь, для всяких жизненных ситуаций подготовлены разные психологические трюки.

Для клиентов, даже не подозревающих, что я их обманываю — обаятельная улыбка на миллион долларов. Для врагов — тяжелый свинцовый взгляд исподлобья. Вот такой я сейчас и применил против Митяя, да еще и повторяя мысленно: «Уйди отсюда, если цел хочешь быть».

Так мы простояли с полминуты, а потом мой оппонент моргнул и на миг опустил глаза. Подействовало, знаете ли, как уже и не раз. Тем более, что стоять под дулом пистолета не самое приятное занятие на свете, уж поверьте мне, а ведь я стоял, и не единожды, да еще и под самым настоящим, боевым, а не поддельным.

— Ладно-ладно, мужик, чего ты? — заныл он, подняв руки. — Ухожу, ухожу я.

Я проследил, чтобы он действительно убрался, высунув голову в коридор и предварительно забрав у него ключи. Напоследок пригрозил ему, чтобы больше здесь не появлялся, пообещав, что «если увижу, мозги вышибу» и снова убедительно погрозил свое поддельной карманной пушкой. Заперев за ним дверь, я вернулся в спальню.

Кристина сидела на постели, одетая в соблазнительный пеньюар и выглядела, на удивление, довольной.

— А ты крутой парнишка, — сказала она, сверкая глазами. — Ловко ты Митяя прогнал. Дашь потрогать пушку?

Я принялся натягивать одежду, одновременно покачав головой. Нет, девочка, к сожалению, нам с тобой больше не по пути. Нам надо разойтись, как в океане две льдины раскалываются от одного айсберга.

— Извини, малышка, но у меня появилось срочное дело, — объяснил я изумленной девушке. — Звонил партнер по бизнесу, возникли проблемы, мне надо срочно решить их.

Как ни странно, общие фразы, ничего толком не разъясняющие, успокоили мою наивную пассию. Судя по всему, детальным анализом ситуации и моих речей она заниматься не собиралась, да и не особо привыкла к интенсивной мозговой деятельности.

— А когда мы увидимся? — спросила она и тут же без перехода добавила: — Рома, а тебе понравилось трахаться со мной? Или я тебя не удовлетворила?

О великий двуликий Янус, помоги мне, пожалуйста. До чего же она непосредственна и прямолинейна! С одной стороны, это так мило и честно, но крупным минусом является то, что человек сразу демонстрирует все свои слабые места. Для меня, выросшего в атмосфере, когда показывать истинные чувства и мысли было неприемлемо, такая откровенность казалась дичайшим качеством.

— Малышка, ты просто супер в постели! — заверил я девушку, надевая пиджак и завязывая галстук. — Ты выше любых похвал! Ты лучше всех девушек, кого я когда-либо встречал в своей жизни!

При каждом комплименте Кристина расцветала пышным декоративным цветком.

— Что касается, нашей скорой встречи, то она состоится завтра или послезавтра, — пообещал я. — Я тебе позвоню или напишу.

— Не люблю, когда меня называют малышкой, — капризно сказала девушка и легла на постели, запрокинув руки назад.

Как бы случайно при этом она скинула с себя простыню, и я увидел, что пеньюар задрался, обнажая бедра, при этом грудь норовила выскочить наружу. У меня перехватило дыхание и я на миг захотел остаться, наплевав на меры безопасности, а также на завтрашний день, полный забот.

Но, сделав над собой громадное усилие, я заметил:

— Хорошо, тогда я буду звать тебя крошкой. Я скоро наберу тебя и мы пойдем в ресторан.

— Ты точно не хочешь остаться? — томно спросила Кристина, еще больше вытягиваясь на постели и между тем, бретельки пеньюара упали с ее плеч, обнажая грудь почти полностью.

Поверьте, господа, мне пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы отказаться от того, что мне предлагали и уйти из уютной теплой квартирки на осеннюю стужу. Но в моей профессии рисковать без особо важных причин нельзя, а в последнее время я почему-то круглыми днями чувствовал себя не в своей тарелке. Нет, надо, как лис, запутывать следы, уходя от курятника и не оставаться подолгу в одном месте.

Поэтому, страстно распрощавшись с девушкой, я вышел из ее квартиры и очутился на улице, продуваемой всеми студеными ветрами. Да, осень в самом разгаре, в ее дыхании уже чувствуется неумолимое приближение зимы.

Вызвав такси, я поехал в одно из своих временных убежищ и завалился спать. Во время сна, как всегда, мне виделись кошмары.

Картины далекого детства, упорно не желающие уходить из моей памяти. Мать и маленький братишка лежали на полу, окровавленные, и протягивали ко мне руки, умоляя о помощи. А я не мог им помочь, потому что и сам был тогда мал, да еще и сидел на стуле, с обмотанным скотчем руками и ногами.

Там, во сне, несмотря на рот, тоже залепленный скотчем, я кричал и просил не убивать их. В реальности же я тогда просто сидел и