сэр?

Заместитель комиссара, маленький седовласый человечек с кроткой внешностью, кивнул, не вынимая изо рта короткую трубку.

– Насчет Бьюли, сэр?

– Да.

Мастерс покраснел от возбуждения.

– На сей раз, сэр, мы доберемся до этой свиньи!

Заместитель комиссара вынул изо рта трубку и откашлялся.

– Да, но мы не можем его и пальцем тронуть, – отозвался он.

– Не можем тронуть, сэр?

– Пока что нет. Если он убил этих женщин…

– Если! – фыркнул Мастерс.

– …то, что он сделал с телами? Где доказательства смерти?

Последовала пауза, во время которой Мастерс стоял по стойке «смирно», вытянув руки по швам. В кабинете было очень жарко, и лицо шефа казалось Мастерсу напряженным.

Заместитель комиссара придвинул лежащий на столе блокнот.

– «Лавры», Кроуборо, – негромко прочитал он. – «Вид на поле для гольфа», Денем. «Глубокая долина», Скарборо. – Он провел рукой по блокноту. – Во всех этих коттеджах проживал Бьюли. Наши люди месяцами рылись там, Мастерс, но не обнаружили ничего!

– Знаю, сэр. Но…

– Ни пятна крови, ни зубной пломбы, ни какого-либо намека на смерть. Так что это не пойдет. – Заместитель комиссара поднял светлые глаза от блокнота. – Предположим, Бьюли заявит, что эти женщины до сих пор живы и покинули его по собственному желанию?

– Но если они не объявятся…

– Бьюли не обязан доказывать, что они живы. Наша задача доказать, что они мертвы, – если мы в состоянии это сделать.

– Но он женился на них, сэр. Мы можем привлечь его за многоженство.

– И к чему его приговорят? К пяти годам тюрьмы? Или к семи, если судья очень постарается? Нет, Мастерс, для такого джентльмена этого недостаточно.

– Вынужден с вами согласиться, сэр. Однако…

– Где Бьюли сейчас? Вы установили его местонахождение?

Это было подлинной причиной тяжести на душе Мастерса, заставлявшей его потеть в синем костюме из сержа, вытягиваться во фрунт и обращаться с преувеличенным достоинством к залитым солнцем окнам позади головы собеседника.

– Нет, сэр. Прошу прощения, но у нас мало шансов его установить, если вы настаиваете на том, чтобы действовать втихомолку и не объявлять розыск.

– Я не порицаю вас, старший инспектор, а только…

Но Мастерс игнорировал слова начальника.

– У нас нет ни фотографий, ни даже приличного описания, сэр, – продолжал он. – Мне пришлось опросить две дюжины людей, которые встречали этого типа, и ни один из них не был в состоянии толком описать его внешность.

– Тут нет ничего необычного, старший инспектор.

Хотя Мастерс знал это не хуже заместителя комиссара, он не был склонен с этим согласиться.

– Мужчины, похоже, его вовсе не замечают, а женщины сходятся на том, что он «ужасно привлекателен», но не могут объяснить, в чем эта привлекательность состоит.

Заместитель комиссара со вздохом вставил трубку в рот.

– Высокий он или малорослый? Среднего роста. Блондин или брюнет? Ни то ни другое. Есть какие-нибудь особые приметы? Вроде бы нет. Все, в чем я могу быть уверен, – что ему около тридцати лет, и…

– И?.. – подбодрил заместитель комиссара.

– И помоги Бог женщинам, на которых он положит глаз.

– Благодарю вас. Это я уже понял.

– Поэтому, сэр, если он именует себя Робинсоном, живет в неприметном отеле и ведет себя тихо, как, во имя Господа, я могу установить его местонахождение?

– Думаю, мне известно, где он сейчас, – вздохнул заместитель комиссара. – Боюсь, он сделал это снова.

Пауза.

– Вы имеете в виду… хм!., избавился от еще одной?

– Боюсь, что да.

Снова несколько секунд слышалось лишь шумное дыхание Мастерса.

– Понятно, сэр. Где на этот раз?

– Около Торки. Главный констебль звонил минут десять назад. Это Бьюли, сомневаться не приходится. Снова никаких признаков тела.

Итак, непоколебимая уверенность в себе позволила вышеупомянутому джентльмену осуществить очередное па в продолжающейся danse macabre.^[2]

В конце июня некие мистер и миссис Р. Бенедикт сняли меблированное бунгало на холмах за модным приморским курортом Торки. У них не имелось ни прислуги, ни автомобиля и было очень мало багажа. Они походили на новобрачных: мужу было около тридцати, а жене на полдюжины лет больше. Женщина сторонилась общества и постоянно носила драгоценности.

У полиции отсутствовали реальные основания для подозрений. Инициалы Р. Б., вероятно, были всего лишь совпадением. Тем не менее этот факт отметил констебль и сообщил о нем сержанту, а тот – инспектору. Последний начал осторожно наводить справки и установил ночное наблюдение за бунгало.

Последний раз миссис Бенедикт видели во второй половине дня 6 июля 1934 года пьющей чай с мужем в маленьком саду под яблонями.

Рано утром 7 июля парадная дверь бунгало открылась, и оттуда вышел Роджер Бьюли, он же Р. Бенедикт. Несмотря на прекрасный день, на нем были плащ и шляпа. Он направился прямиком к констеблю Харрису, прячущемуся за изгородью после ночной вахты, и пожелал ему доброго утра.

– Но описание, приятель! – воскликнул позднее старший инспектор Мастерс, расспрашивая констебля Харриса в Торки. – Нам нужно подробное описание – это ваш шанс!

– Говорю вам чистую правду, – ответил злополучный констебль. – Он подошел неожиданно, я смутился и толком его не разглядел.

– Вы смутились – вот как! – мрачно произнес Мастерс. – На это он и рассчитывал. Неужели в вашем чертовом участке ни у кого нет фотоаппарата?

– Нам велели, сэр, не приближаться к нему, чтобы не спугнуть. Питерсон сделал пару снимков, но издалека. И этот человек был в темных очках.

– Ладно, продолжайте.

Любезно информировав констебля Харриса, что он собирается пройтись пешком полмили до ближайшей лавки за сигаретами и утренней газетой, мистер Бьюли зашагал по дороге. До лавки он не дошел, а вместо этого сел на поезд до Лондона в девять пятнадцать и растворился в толпе.

Спустя два часа полиция обнаружила в пустом бунгало разрозненные предметы одежды – мужской и женской, – которые мистеру Бьюли пришлось оставить, и несколько туалетных принадлежностей, как и все прочее, тщательно очищенных от отпечатков пальцев. Но ни драгоценностей, ни жены в бунгало не оказалось.

За несколько дней до того старший инспектор Мастерс откопал свидетеля, который впервые мог привести Роджера Бьюли в тень виселицы.

– Он у нас в руках! – ликовал Мастерс.

В Торки на Мензис-стрит находилось маленькое машинописное бюро мисс Милдред Лайонс, машинистки и по совместительству нотариуса. Утром 6 июля мистер Бьюли позвонил ей из телефонной будки, поскольку в бунгало телефона не было, попросив ее прийти и отпечатать несколько писем.

Мисс Лайонс, испуганная веснушчатая девушка,